все так странно получилось… Я не хотел… Она первая…
– Ой, да ладно ты! Чего ты передо мной оправдываешься? Получилось и получилось, мне-то что.
– Но как, ты же со мной встречаться хотела… Я ведь тебе нравлюсь…
– Ты мне? – рассмеялась она. – Нет, ну ты, конечно, хороший, но встречаться? С чего ты взял?
– Записка с номером телефона и большой буквой «М». Это ведь ты мне ее написала?
– Что? Записка?! – Маша рассмеялась еще сильнее. – Я что тебе маленькая девочка, любовные записки писать? Ты звонить-то пробовал?
Прозвенел звонок и она, подмигнув мне, зашла в класс. Вконец сбитый с толку, я вышел из школы купить минеральной воды и увидел его. Он стоял за углом. Воротник кожаной куртки был поднят, во рту дымилась сигарета.
– Привет.
– Привет… – повисла долгая пауза, – Саня, я…
– Я все знаю.
– …
– Ирка сказала.
– Ирка? Я думал – Олег. Не думал, что она…
– Она сука. Я тоже не думал. Но на нее мне похер, а вот ты… – он глубоко затянулся и, выпустив дым, щелчком отшвырнул сигарету.
Саня с секунду смотрел мне в глаза, а потом развернулся и зашагал прочь. Я еще долго стоял там, не зная, как быть. Я забыл об уроках, о минералке, в голове было пусто, на душе паршиво. Во всем виновата водка, зачем я ее пил.
Придя домой, я начал раскладывать тетради по ящикам стола и увидел ту самую записку. Смятую и забытую. Наверное, минуту я смотрел на нее, а потом решился. В трубке раздался знакомый голос. «М» – это Маргарита.
– Алло, я слушаю.
– Алло, Рита, привет, это Сережа, я…
– Пошел ты.
И раздались короткие гудки.
3.
######
Я не думал, что можно хотеть в тюрьму в принципе. Но сейчас, сидя в стакане автозэка, вымотанный переездами и долгими допросами, я хотел вернуться туда как можно скорее. Звучит немного странно, но я даже соскучился по своим сокамерникам. И когда только успели породниться?
В сопровождении дубака я шел по темным коридорам, которые сперва показались мне непроходимыми катакомбами, но сейчас я знал, куда идти, и что скрывается за очередным поворотом. Так что эти старые кирпичные стены уже не казались такими страшными. Вот мой этаж, мой продол, моя камера… Наконец-то.
– Здорово, братцы! – сказал я, когда, издав металлический лязг, за мной закрылся «робот».
– Игнат, братишка! Вернулся! – ответила мне камера.
Крепкие рукопожатия, теплые взгляды… домашняя атмосфера.
– Ща чай поставим, – сказал Руся. – Будешь?
– Конечно, будет!
Я стал оглядывать камеру: те же цветные одеяла на полу, тот же дым столбом. Те же громкие разговоры, и те же веселые лица. Вот Руся суетится возле урагана в поисках чая. Рядом на шконке, укрытый пледом, спит Домик. Наверху сидит
