так как банк Ватикана тоже был обвинен в хранении нацистского золота.
Во время войны нацисты разворовывали золотые запасы оккупированных стран, грабили и отдельных граждан, в основном евреев. После войны США, Франция и Великобритания учредили Трехстороннюю комиссию по золоту, которая перераспределила 337 тонн краденого золота, обнаруженного в Германии, между десятком европейских стран. Комиссия, однако, решила не возвращать золото отдельным гражданам, поскольку это представлялось невозможным с практической точки зрения.
Во время Лондонской конференции 1997 года был создан Фонд помощи жертвам нацизма, который выплачивал денежные компенсации людям, пережившим Холокост.
В 1998 году Стюарт Эйзенстат опубликовал второй отчет, в котором исследовались отношения между нацистской Германией и нейтральными странами, такими как Аргентина, Испания, Португалия, Турция и Швеция. Отчет описывал обширную торговую сеть и рассказывал о том, как именно активы переводились в «нейтральные» страны.
После банковских счетов, страховок и золота оставался еще один вопрос, настолько сложный, что многие, по мнению Уэсли Фишера, даже боялись о нем заговаривать:
После Лондонской конференции 1997 года министерство иностранных дел США решило провести конференцию, посвященную проблемам имущества в целом. Тогда-то и родилась идея Вашингтонской конференции. Однако когда люди собрались, вопросы с золотом, страховками и банковскими счетами уже понемногу стали проясняться. Оставалась по большому счету одна тема, не изученная и не затронутая ни одним международным соглашением. Я говорю об искусстве. Проблема с произведениями искусства всплыла на поверхность в последнюю очередь – потому что это был самый сложный вопрос.
Летом 1945 года американское подразделение MFAA («Памятники, изобразительное искусство и архивы») приступило к практически необъятной работе – расследованию величайшего в истории хищения произведений искусства. Для штаб-квартиры выбрали Мюнхен, политический центр нацистского движения, – выбор вполне символический, хотя и сделанный из практических соображений. В Мюнхен начали стекаться предметы искусства со всех уголков Германии. В качестве хранилища думали сначала использовать Дом немецкого искусства, однако было решено, что его залы недостаточно вместительны. Вместо этого музей превратили в столовую и клуб для офицеров генерала Паттона. В залах, предназначенных для гитлеровского расового искусства, звучали теперь дегенеративные звуки джаза.
В Доме фюрера и соседних зданиях начались работы. Надо было подготовить помещения к приему самых драгоценных шедевров мирового искусства. Поврежденные при бомбардировках здания следовало не только восстановить и защитить от сырости, но и обеспечить им надлежащую безопасность. Сначала Мюнхенский центральный пункт сбора (Central Collecting Point) – таково было его официальное название – следовало разминировать и освободить
