удар по модернизму Геббельс нанес только в конце 1936 года: он боялся, что нападки на искусство невыгодно скажутся на международной репутации Германии и повредят проведению берлинских Олимпийских игр летом того же года.
В октябре Геббельс закрыл отделение модернистского искусства во Дворце кронпринца в Берлине. В ноябре вышел пресловутый запрет на искусствоведческую критику и одновременно были уволены наиболее либеральные чиновники Имперской палаты культуры. В декабре новым президентом Имперской палаты изобразительных искусств (Reichskammer der bildenen Künste) был назначен ультраконсервативный художник Адольф Циглер. Этим назначением Геббельс ясно давал понять, что в мире искусства грядут перемены. В нацистских кругах Циглер прославился своими идеалистическими ню, модернисты же прозвали его «мастером германских лобковых волос». Когда Геббельс поручил Циглеру вычистить немецкие музеи, тот отыгрался за прошлые обиды сполна. Общенациональная чистка немецких собраний и музеев, начавшаяся летом 1937-го, проходила не совсем гладко. Директор берлинской Национальной галереи Эберхард Ханфштенгль пытался протестовать, но был тут же уволен Геббельсом. От Циглера и его конфискационной комиссии удалось спасти всего несколько работ. Основной «улов» для выставки «Дегенеративное искусство» принес первый музейный рейд в июне и июле.
Осенью 1937 года Геббельс провел вторую чистку. Из ста одного музея было изъято 11500 произведений, среди них 1052 работы Эмиля Нольде. В общей сложности комиссия Циглера конфисковала у немецких художественных музеев 17000 произведений искусства. В марте 1938 года министерство пропаганды официально заявило, что немецкие музейные фонды «вычищены».
Кампания Геббельса была успешной, и теперь борьба против модернизма приняла совсем другие масштабы. Чистка немецких собраний оказалась всего лишь устрашающей прелюдией.
Тем временем одна проблема оставалась нерешенной: что делать со всем этим конфискованным искусством? В ожидании решения работы свезли на склад на Кёпеникерштрассе. Но это, однако, не осталось незамеченным. Герман Геринг, чья собственная коллекция и так уже еле помещалась в его представительском имении Каринхалль на севере Бранденбурга, послал на Кёпеникерштрассе своего агента Зеппа Ангерера, чтобы «застолбить» несколько ценных работ Мунка, Ван Гога и Сезанна. Некоторые из них были потом тайно проданы голландскому банкиру Францу Кёнингу.
В январе 1938 года Гитлер сам посетил хранилище, чтобы решить судьбу коллекции. Он постановил, что правительство не станет компенсировать музеям ущерб и что коллекция будет использована в интересах партии. Геббельс в своем дневнике записал, что надеялся «с помощью этого говна заработать немного денег»[10]. С этой целью была образована новая комиссия под руководством Адольфа Циглера, Генриха Гофмана и арт-дилера Карла Габерштока. Карл Габершток сыграет ключевую роль в событиях последующих лет. В замке Нидершёнхаузен недалеко от Берлина устроили «галерею», где
Перевод Григория Козлова (см. примечание на с. 74).
