и побеждал. Высокие материи политики магов и их Капитула – не про него. Да и не про Вениамина Скорре.
Смеркалось. Осень здесь, на севере, приходит рано. Позади остались владения великого князя Предслава, начиналось небольшое, но весьма задиристое маркграфство Штирбер.
Здесь старательно копировали табарды, форму и стиль Империи Креста. И крест, разумеется, имелся здесь тоже, только не чёрный на белом фоне, а красный на бледно-голубом.
Старая имперская дорога, в княжестве Предслава содержавшаяся в отменном порядке, здесь сделалась куда хуже. Старые плиты держались отлично, их даже не удалось выковырять из земли – в так называемые Тёмные века, когда циклопические постройки канувшей в небытие Империи всякий встречный и поперечный растаскивал на собственные нужды – однако вот мусора, сломанных веток, а порой и целых стволов на тракте валялось немало.
Пограничная стража в грязных и вылинявших табардах, на которых едва можно было различить алый крест, к удивлению мастера, пропустила их, не задав ни единого вопроса и даже не став вымогать мзду поверх обычной рубежной пошлины.
– Знают меня тут, – скромно пояснил мэтр Бонавентура. – Бывали-с.
Немолодой уже десятник с капустой в лохматой бороде и шрамом через левый глаз махнул алхимику, словно старый знакомый.
– Лечил я его милости маркграфу как-то шанкры на причинном месте, – делано вздохнул толстяк.
– И, надо полагать, вылечил? – сухо осведомился мастер.
– Разумеется! – оскорбился Бонавентура. – За кого ты меня принимаешь? Не справиться с банальнейшим Syphilis Vulgaris?
– Не так-то много алхимиков, которые бы справились…
– Х-ха! Так это же я, дружище. Кстати – это прекрасная иллюстрация к моим словам о полезности вампиров, их экскретов и вытяжек из различных частей их тела. Лекарства мои включали четыре уникальные компоненты ихора. Я как раз искал, на ком бы их испытать…
– И испытал, я так понимаю, успешно?
– Полный успех, дружище, полнейший! Наш дорогой маркграф, да не поразит его безвременная infirmitatem erectile, восстал с одра скорбей та-аким, я тебе доложу, живчиком! Кажется, в первую же неделю он заделал пятерых или шестерых бастардов, обрюхатив всех служанок и поварих, пребывавших в фертильном возрасте.
Мастер только покачал головой.
– С тех пор ваш покорный слуга здесь – желанный гость, – церемонно раскланялся алхимик.
Застава осталась позади. Тракт углубился в лес, глухой и имевший вид настоящей чащи, где ещё можно встретить непуганых единорогов.
– Сударь! – прогудел из переговорной трубы голос кучера. – Сударь Бонавентура, соблаговолите взглянуть!
– Ну что там ещё такое? – тяжело вздохнул толстяк. Перспектива вставать с удобного дивана его явно не прельщала.
– Не нравится мне тут, сударь. И Ингвару тоже не нравится.
– Что это значит? –
