товарищ капитан третьего ранга. Исполняй. К тому времени, когда мы подойдем туда, я должен знать всё!
– Расход боеприпаса, – недовольно говорит Петрович. – Может, все ж предкам? Они решат, если что.
– Бурый, Три Эс, сколько ваши «изделия» без нормального ТО проживут? Чтоб не рванули при пуске. Так, теперь вопрос второй: кто-нибудь считает, что нам это сумеют обеспечить на берегу здесь? Не говоря уже о воспроизводстве. Конструкция – это ладно, а материалы, технология?
– Когда в сорок четвертом на Балтике У-250 подняли, это ведь очень хорошо было, – замечает Бурый. – Кроме акустических самонаводящихся там на торпедах, даже обычных, были всякие полезные штучки. Приборы маневрирования, например.
– Потому я решил. Оставим по одному образцу предкам для ознакомления. Остальные – по немцам. Кроме спецбоеприпасов, конечно.
– А почему, собственно?
– Три Эс, если мы встретим авианосец «Мидуэй» под германским флагом, я сам прикажу тебе бить ядрен батоном. Иначе в кого ты собираешься стрелять? По берегу – вони будет, – я не про радиоактивную, а международную говорю. Вот это пусть решает САМ. Когда ему доложат, что за оружие он получил за семь лет до…
– «Тирпиц» еще может вылезти. Если мы здесь, значит, что-то может пойти не так. И «Тирпиц» выйдет раньше. И, конечно, не один, с эскортом. У нас торпед не хватит. А вот один ядерный «Гранит» накроет всех. Вдали от берега – никто не узнает.
– Хм, а ведь ты прав. Считаю «Тирпиц» единственной целью, по которой не жалко и спецбоеприпас. Есть возражения?
– Может, вообще сомнительную честь первого применения ядерного оружия оставить американцам? – спрашивает Пиночет, кап-три Ефимов Сергей Степанович из особого отдела, прикомандированный к нам на этот поход.
– Если до того дойдет, – буркнул Три Эс. – Теперь еще неизвестно, у кого первым появится свой ядрен батон! И на кого он свалится.
– Вы что, хотите войну в ядерную превратить? – едва не вскочил Пиночет. – Башкой думайте! Мы – «Тирпица», американцы в ответ всячески форсируют «Манхэттен» – и ядерное оружие готово к сорок четвертому, что тогда?
– Некуда было им форсировать, – возразил Сан Саныч. – «Манхэттен» у них и так шел на пределе. Как бы они пупок ни надрывали, больше единичных экземпляров сделать никак не могли. На наш уровень, восемь наличных боеголовок, они выйдут к году сорок седьмому.
– Так вы их Сталину хотите отдать? А если он решится применить? На Берлин сбросить. Решение о применении ядерного оружия исключительно в компетенции высшей власти должно быть, а не в нашей!
– И где сейчас эта высшая власть? – спрашиваю. – Не подскажете, Сергей Степанович, как с ней на связь выйти, может, вы по своим каналам сумеете? Еще возражения есть?
Возражений не было. Я встал.
– Петрович, объявляй общий сбор. В столовой, как обычно. Надо и команде что-то сказать.
От
