в недавнем прошлом занимавший высокий пост в России, собирается путем переписки ввергнуть Европу в пламя мятежей.
Продержав письмо Ливена у себя в столе три недели, Планта отправил его не Каннингу, а одному из чиновников министерства с запиской: «Дорогой Гобгауз! Будьте так добры рассмотреть это предполагаемое обращение графа Ливена и сообщите мне, может ли оно быть удовлетворено путем соответствующего предписания министра внутренних дел или каким-нибудь другим образом».
Но и Гобгауз не нашел никакого способа удружить графу Ливену.
Письмо в конце концов было представлено Каннингу. Тот подождал, пока русский посол уехал в Петербург, чтобы принять участие в русско-английских переговорах, и на обороте письма начертал резолюцию: «Проекту не было дано хода, так как граф Ливен покинул Англию в настоящее время».
Николай никак не хотел примириться с тем, что Тургенев для него недостижим.
3 марта, беседуя с герцогом Веллингтоном, приехавшим в Петербург для переговоров, Николай снова пугал английское правительство бедами, которые может натворить Тургенев.
Веллингтон добросовестно сообщил об этом разговоре Каннингу. Каннинг опять не испугался.
В начале апреля, принимая верительные грамоты у нового британского посла Странгфорда, Николай совершенно неожиданно заговорил с ним о Тургеневе. Странгфорд писал Каннингу: «Я позволю себе обеспокоить Вас только изложением тех замечаний его императорского величества, которые относились к некоему Тургеневу, серьезно замешанному в недавнем заговоре, которому удалось скрыться в Англии, где он теперь и находится. Император заявил мне, что это лицо в настоящее время является гостем и излюбленным соучастником в делах лорда Голланда, г. Брофэма и (я полагаю) сэра Джона Макинтоша и что он пользуется симпатией и защитой этих господ в качестве страдающего русского патриота.
Император торжественно заявил мне, что ему совершенно безразлично, кто и как принимает это лицо в Англии, но что он считает долгом своей совести предупредить правительство его величества против Тургенева и указать на возможность для Тургенева принести значительный вред, воспользовавшись современным критическим положением с целью распространения революционных идей в тех частях Англии, где ощущается нужда и (как полагает император), может быть, и недовольство».
Николай, очевидно, надеялся повлиять на английское правительство, называя имена покровителей Тургенева. Но, не понимая особенностей страны, о которой шла речь, он добился прямо противоположного.
Упомянутые императором лица были лидерами оппозиции, и Каннинг не мог дать им столь мощное оружие против себя, как неконституционные действия в отношении политического эмигранта. В конце мая 1826 года вопрос был решен окончательно. Англия отказалась выдать Тургенева.
11
Манифест, упразднявший самодержавие, обнаруженный
