style="font-size:15px;"> Пожилой наемник выхватил широкий клинок, демонстративно подбросил его, поймал над головой, плюнул чернявому под ноги и шагнул к оврагу. Возмущенно выкрикнул Карен – наемник плюнул и в его сторону тоже. Зашелестели, смыкаясь, кусты.
Люди разбрелись, не глядя друг на друга. Прибежал запыхавшийся конюх – Карен не стал слушать его сбивчивых объяснений и просьб, просто с разгону дал в зубы – отвел душу. Как перед тем надзиратель отвел душу на Игаре.
Простучали, удаляясь, копыта – но то не был очередной сорвавшийся с привязи конь. Кто-то из наемников малодушно дал деру… Или просто счел, что ничего интересного здесь уже не будет.
Окончательно взбеленившийся Карен раскрыл рот для гневного приказа – но дикий крик, донесшийся из оврага, помещал ему.
По голосу не разобрать было, кто кричит; затыкая уши, Игар вспомнил почему-то лицо немолодого наемника. Крик длился ровно три секунды – а потом оборвался коротким бульканьем. Будто на кричащего обрушилась скала и раздавила его в лепешку.
– С-скотина! С-скотина, ты!!
Игара грубо схватили за воротник. Он не сопротивлялся; сразу несколько рук волокли его к краю оврага:
– Ты… За-аманил! Сам туда иди! Ах, ты…
– Не отдам! – кричал надзиратель. – Я его скорее сам прирежу, живым никуда не пущу, велено мне, ясно?!
Кто-то орал в ответ. Надрывался Карен – Игар скоро перестал разбирать слова, ему будто заложило уши. Земля под ногами ухнула вниз, превратилась в крутую стенку темного уже оврага; за спиной зазвенели, скрестившись, клинки.
– Илаза, – сказал Игар шепотом. – Прости меня.
Рядом воткнулась в ствол арбалетная стрела; не раздумывая, а просто повинуясь инстинкту, Игар побежал. Вниз, туда, где можно умыться из ручья. Туда, где ждет его Илаза.
…Рука схватила его за плечо; он шарахнулся и закричал – рука повисла, покачиваясь, как ветка. Это была неопасная, совсем мертвая рука – а обладатель ее висел вниз головой, и лица Игар не разглядел. Все оно было серый, волокнистый кокон.
– Нет… – простонал Игар, пятясь.
Висевший был мужчина. Не девушка в светлом платье. В прошлогодней листве валялся бесполезный теперь арбалет.
Игар протянул руку – и не взял. Тот, в сером коконе, наверняка владел оружием лучше. Не помогло…
– Илаза! – позвал он еле слышно. – Ила… за…
…Он очень долго говорил ей «вы». Вы, княжна… Он привык. Она принимала, как должное. Между ними вечно что-то стояло – заборы, ажурные решетки, хлопотливые слуги, замша тонкой перчатки, стена дождя… Но вот настал день, когда, прижимаясь лицом к железной калитке – запертой калитке, и весь Замок давно спал, потому что стояла глубокая ночь – она попросила: назови меня «ты».
Снова был дождь. Пахло мокрым железом; по его щеке стекали холодные капли. В том месте, где только что лежала ее ладонь, калитка была горячей. Он коснулся ее губами
