время ужина, а вы просили напомнить…
– Да. Спасибо.
Властитель поднялся, поклонился, как бы невзначай скользнул ладонью по кружевам на круглом плече – и распрощавшись таким образом, медленно направился прочь.
Женщина провожала глазами сутулую спину озабоченного КорБора, пока розовые кусты, сомкнувшись, не сокрыли ее; потом задумчиво поглядела на корову, подняла со скамейки шелковую накидку и, волоча ее по земле, неспешно направилась в другую сторону.
В одном-единственном месте сад отделялся от прочего мира не причудливым глиняным забором, а обыкновенной ажурной решеткой; проходившая мимо дорога была почти на целый человеческий рост ниже травы в саду. Решетка стояла на краю невысокого обрыва, вровень с кронами растущих внизу деревьев.
Женщина провела рукой по стальным прутьям, выкованным в форме кинжалов. Парнишка, конечно, был на месте – как и вчера и позавчера. Обыкновенный парнишка, грязный и оборванный – однако несчастная его мордашка казалась женщине куда симпатичнее, чем многие лица из ее роскошного окружения.
На что они рассчитывают?.. Приходят порой издалека, стоят перед воротами, а наиболее сообразительные находят эту решетку над дорогой… И все ради того, чтобы издали, мельком взглянуть. Однажды она для смеху бросила свой платок сразу двоим – так разорвали! В клочья разодрали, ревнивцы, каждый хотел владеть реликвией сам…
Она улыбнулась. Парнишка на той стороне дороги побледнел и разинул рот; его бесстыжие глаза готовы были сожрать женщину с костями. Она звонко расхохоталась; парень шагнул было вперед – но тут же отскочил, едва не угодив под колеса проносящегося мимо экипажа; на секунду ей даже показалось, что да, угодил. Не хватало ей смертоубийства на совести…
Пыль на дороге осела. Парень стоял все там же – и смотрел. Пристально, как-то болезненно, напряженно; она удивленно подумала, что парень интересный. Есть в нем что-то… Необычность какая-то, которую даже она, ловец душ, не сразу в состоянии угадать…
Она снова усмехнулась и поманила его пальцем.
Она думала, что он подбежит, как собачка – но он подошел медленно, осторожно, будто ступая по битому стеклу.
– Как тебя зовут?
Он замешкался всего на долю секунды. Может быть, от волнения? Потом его запекшиеся губы разлепились:
– Игар…
Она насмешливо цокнула языком:
– Ты хотел соврать? Думал, говорить ли правду, а потом все-таки решился? Игар? Тебя действительно так зовут?
Он кивнул.
– А зачем тебе лгать? Ты что, беглый?
Он помотал головой – чуть ретивее, чем следовало. Она решила оставить этот вопрос на потом… Если «потом» будет.
– У меня к тебе поручение, Игар… Сделаешь?
Он облизал губы. Снова кивнул. Нет, подумала женщина, он красив-таки. Красавчик. Любимец девчонок.
Из-за ее корсета явился сложенный вчетверо листочек бумаги; парнишке полагалось алчно следить за путешествием
