женскую досаду и злобу, и все это было направлено именно на нее, на Марину. Странно. За что? Что она такого плохого сделала?
– Спасибо, Марина Никитична, что пригласили меня на танец. Я очень, очень вам за это благодарен, – со странной душевностью в голосе проговорил, наклонившись к ее уху, случайно выхваченный из толпы кавалер.
Марина подняла голову, глянула удивленно:
– Да не стоит такой уж благодарности… Пригласила и пригласила, подумаешь.
– Ну да… Конечно… Извините.
– А извиняетесь за что? Странный вы какой, однако.
Впрочем, странность эта вскоре сама себя и объяснила. Пробиравшаяся через толпу танцующих Альбина вдруг сунула Марине локоть под бок, случайно, конечно же, но получилось довольно больно. Она ойкнула, вздрогнула, глянула Альбине вслед удивленно. И тут же встретила глаза девушки – гневные, обиженные, будто молнией полоснувшие. «Ого! Да тут настоящие ревнивые страсти бушуют!» – хулигански подумала она и весьма заинтересованно подняла голову, чтобы разглядеть своего случайного партнера. А что – хороший, между прочим, парень. Молодой. Ужас какой симпатичный. И пахнет от него хорошо. Молодостью пахнет, приличным воспитанием, высшим образованием. Альбину можно понять, губа у девушки не дура.
– Она что, на меня обиделась, да? Поверьте, я нечаянно. Я вовсе не стремилась вас приглашать, просто так получилось! – принялась весело и снисходительно извиняться Марина. Но кавалер перебил ее так же весело:
– Я очень, очень рад, что у вас так получилось. Спасибо вам.
– А… она что, преследует вас, да? – заговорщицки и довольно нахально мотнула головой в сторону уходящей Альбины Марина. – Сильно и настырно претендует на внимание?
– Ну… В общем, неважно. Моя беда в том, что я женщинам хамить не умею.
– Почему же беда? Это совсем не беда. И впрямь, никогда не стоит хамить женщинам. Раз понравились – терпите, будьте мужчиной, – произнесла она вслух тоном сварливой тетки. По возрасту она ж и в самом деле ему в тетки годится! Имеет право на воспитание молодежи! И неважно, что сама только что практически насильно в танец навязалась.
– А я и терплю… – покладисто и в то же время несколько игриво произнес молодой человек и с сожалением, а может, ей показалось, что с сожалением, разомкнул на последнем музыкальном аккорде свои танцевальные объятия.
Тут же возникло в опасной близости красное пьяненькое лицо Валерия Ильича. Сердитое. Он даже за локоть ее приготовился цапнуть, пытаясь привлечь в танец, и Марине пришлось неловко взмахнуть руками, чтобы увернуться от его поползновений. А поскольку взмахнула – куда деваться-то? Не изображать же из себя пьяную птицу в полете? Один выход и остался – снова возложить ладони на крепкие молодые плечи и увлечь их призывно в ритм тягучего танго. Впрочем, молодые крепкие плечи ничего против танго не имели. И молодые крепкие
