понимала ни слова.
– Так вы из Ирландии? – осведомился Иван. – Но у вас, мадам, чисто парижский выговор!
– Я француженка, – ответила Рита. – А Мэри – ирландка. Мы познакомились на пароходе. Сейчас девочка ищет работу. Она хорошо умеет готовить. Скажите, не нашлось бы в вашем ресторане для нее место?
– На кухне – вряд ли. – Иван с сомнением покачал головой. – А вот в зале – вполне возможно. Два дня назад у нас ушла одна официантка, так что есть свободное место. Если хотите, я спрошу у хозяина.
– Буду вам очень признательна, – сказала Рита, послав светловолосому Ивану самую нежную из своих улыбок.
Он уже повернулся, чтобы уходить, когда она спросила:
– Да, но скажите, почему ушла эта девушка? Может, ей было здесь неуютно? К ней приставали?
– Совсем нет! – ответил Иван. – Наоборот! Она познакомилась здесь с одним состоятельным человеком, постоянным клиентом, и он сделал ей предложение. У этой истории счастливый конец. Так мне спросить хозяина?
– Обязательно! – отвечала Рита.
Глава 4
– Резче! Ты двигаешься так, словно вот-вот родишь! А ты должна быть на сцене как нож, как сабля! – заявил Чарли Сандоза и сам исполнил то движение, которого добивался от Риты.
Они занимались уже час. За это время она несколько раз готова была послать своего инструктора подальше, развернуться и покинуть «Лунный свет», чтобы никогда не возвращаться. Рита чувствовала себя оскорбленной. Ей, Мате Хари, говорят, что она не умеет двигаться! Ее учат каким-то азам!
Но каждый раз, когда Рита готова была сорваться, она вспоминала девушку Мэгги, которую мистер выгнал отсюда вчера после прослушивания. Женщина знала, что в сумочке у нее едва можно насчитать сотню долларов, и сдерживала свой гнев.
Если ее что-то и радовало, так аккомпаниатор Том Ковач. Этот польский еврей, прибывший в Америку пять лет назад, был настоящим виртуозом. Он улавливал любую мелодию, тут же подбирал для нее подходящий аккомпанемент, отлично держал ритм, темп и при этом сохранял неизменную невозмутимость. Рита, потрясенная его игрой, выразила удивление тем обстоятельством, что такой пианист прозябает за кулисами театра, тогда как мог бы выступать с концертами.
Том только усмехнулся и сказал:
– Вы слишком добры ко мне, миссис Рита. В Нью-Йорке много хороших исполнителей. Чтобы выступать с сольными концертами, нужно показывать действительно высокий уровень. Мне это не дано. Я знаю свое место. – Он выдал на рояле иронический пассаж, что-то вроде музыкального «ха-ха-ха».
– Так, давай в последний раз прогоним этот номер, и довольно, – скомандовал Чарли. – Только прошу, не злись, у тебя голос от этого портится. Расслабься, будь естественной.
– Как тут расслабиться, когда ты все время стоишь над душой со своим «резче!»? – возразила она.
– А ты все же попытайся, – сказал Чарли. – Ну, начали!
Она опять исполнила песенку, над которой
