несколько раз обещал выплатить приданое, значит он со всей очевидностью считает это своей обязанностью.
– Он сделал это, чтобы порадовать вашу милость, но ничто его к этому не обязывает.
– Еще как обязывает!
– Не могли бы мы вместе взглянуть на соглашение о помолвке?
– Ваше высочество мне не верит?
– Я никогда не поставлю под сомнение честность или мудрость вашей милости, но мне необходимо процитировать документ моему отцу.
– Я пошлю за ним. Но уверяю вас, выплата приданого обязательна, и пока его не будет здесь, брак не состоится.
Когда принцесса через несколько дней встретилась с королем, договора не было и в помине.
– Это моя оплошность, ваше высочество, – сказал он. – Прошу меня извинить.
Тем не менее Екатерина почему-то была уверена, что при следующей встрече договор тоже не появится и дальше будет продолжаться в том же духе. В конце концов она настойчиво попросила отца назначить вместо нее нового посла.
– Я ничего не могу добиться, – сказала она брату Диего. – У этих людей нет совести. Я пыталась играть по их правилам, но у меня плохо получается.
Обидно было думать, что она потерпела фиаско, однако принцесса утешила себя мыслью о коварном докторе де Пуэбле: он тоже не мог играть на равных с королем Генрихом. Пуэбла оставался в Англии и показывался при дворе, когда подагра позволяла ему. Принцесса досадовала, слыша, что он сохраняет дружественные отношения с королем и предпринимает активные действия от лица Испании. Она печалилась, что ее дни в качестве посла оказались столь краткими: ей нравилось исполнять эту роль. Когда у Екатерины появился новый интерес в жизни, да еще статус, который обеспечивало ей положение посла, и в придачу – поддержка брата Диего, все это сотворило чудеса с ее здоровьем. Принцессу больше не лихорадило, на щеках заиграл здоровый румянец.
Теперь Екатерина немало времени проводила при дворе, содействуя делам Испании, но редко встречалась с принцем Генрихом. Однако в июне была обрадована приглашением на турнир, который устраивали в честь его шестнадцатилетия.
– Может быть, он попросит вас надеть его ленту! – фантазировала Мария, радуясь за свою госпожу.
Она и другие фрейлины судачили о храбрых рыцарях, которые примут участие в турнире.
– По крайней мере, я увижу его! – Екатерина вздохнула, не смея надеяться на большее.
Наступил день турнира. Принцесса надела алое бархатное платье, распустила волосы и заняла место в королевской ложе вместе с королем Генрихом, леди Маргарет и принцессой Марией – милой рыжеволосой девочкой одиннадцати лет, которая не могла усидеть на месте в ожидании начала состязаний.
– Я только что видела нашего дорогого мальчика; ему не терпится ввязаться в драку! – сказала леди Маргарет, не скрывая гордости за внука. – У вас есть наследник, которым можно гордиться, сын мой. На свете нет более
