поезд стал притормаживать на станции, и мужчина устремился к открывающимся дверям.
– Врёшь, не уйдёшь, – Петрович схватил цепкими руками мужика за куртку, но тот со всей силы толкнул контролёра и выскочил из вагона.
Патрулирующие станцию милиционеры не торопясь шли по платформе, издалека наблюдая забавную картину. На перроне два мужика, что есть мочи, мутузили друг друга. В сумерках дежурные милиционеры не сразу разглядели лица дерущихся, пока один из них не узнал контролёра.
– Так это же Петрович! Бежим, – и милиционеры рванули в ту сторону, где шла потасовка.
В этот момент мужчине, наконец, удалось вырваться из цепких рук контролёра и, спрыгнув с платформы, он побежал в направлении лесополосы. Тяжёлый рюкзак мешал двигаться и, чувствуя, что теряет силы, мужчина скинул его на землю. Молодые и крепкие милиционеры могли без труда догнать беглеца, но громоздкая зимняя форма одежды не позволяла набрать необходимую скорость, и мужчина легко ушёл от погони, скрывшись в лесополосе.
Какое-то время милиционеры ещё пытались догнать безбилетника, но вскоре поняв, что упустили беглеца, вернулись на то место, где был брошен рюкзак. Сразу развязать его им не удалось. Узел был затянут с такой силой, что попытавшиеся сделать это вручную милиционеры быстро поняли, что без подручных средств им не справиться.
– Вот, возьмите, – протянул складной перочинный нож подоспевший Петрович.
Острое лезвие ножа без труда перерезало верёвку и в тусклом свете одиночного фонаря милиционеры увидели, как из рюкзака вывалилась детская рука…
Помощником следователя Елена Рязанцева стала совсем недавно. Впервые появившись перед Махоркиным, она улыбнулась и протянула ему руку.
– Салю, шеф!
На мгновение следователь растерялся, такая непосредственность была для него неожиданной. За несколько лет работы в отделе он привык совсем к другому обращению. Можно было, конечно, сразу поставить девушку на место, но почему-то Александр Васильевич не стал этого делать. «Ладно, успею ещё», – как будто оправдываясь перед кем-то, подумал Махоркин.
Последующие три месяца службы ничего не изменили в поведении помощницы, приучить молодую сотрудницу к соблюдению субординации так и не удалось. Со своей стороны Махоркин вёл себя сдержано и корректно, не позволяя ничего такого, что могло создать у девушки впечатление дружеского расположения, позволяющего подобную лёгкость в общении. Иногда он даже держал себя с ней чрезмерно сухо, но Лена, как будто не замечала этого. В конце концов, Махоркин сдался и махнул рукой.
Лена была неисправимая оптимистка. Она умела радоваться жизни и заражала этой радостью всех вокруг. У неё сразу завязались хорошие отношения со всеми коллегами, и Махоркину пришлось признать, что помощница своим появлением разбавила серые будни следственного комитета яркими красками эмоций.
