на окно. – Антон любил жену. Я это знаю сейчас. Все эти его похождения на стороне. Это все ни о чем. Я тоже не понимала, зачем он на ней женился, этой никакой прыщавой. Когда вокруг… все за него цеплялись. Всю жизнь, – Нина хотела прикурить, но передумала. – Но недавно я поняла. Их отношения с женой, эти постоянные перебранки, они гармоничны были для них. Понимаете? Это – их масштаб и пространство. Куда мы лезли? Двадцать лет. Как же не пара?
– Не пара. Это факт, – включился Петр, выходя из глубины комнаты.
– И тетя Аня… Тоже не должна была, – прикурила-таки. – Отсюда и срыв в Швейцарию.
– Швейцария это не наказание, – Петр подошел к Нине, заправил ей за ухо упавшие на лицо волосы. Поцеловал в лоб. – Рыба ты наша.
Нина отстранила Петра слишком поспешно, будто ждала его приближения.
– Я должна как-нибудь выбить из тети Ани согласие впустить меня к ней.
– Пронесло, – улыбка каждый раз делала Васо на несколько лет младше своего возраста, – хорошо, что плач не об алебастровом горе.
– Васо нализался.
– Васо хоть по врачам тетю Аню возил. Я ни разу ей даже не позвонила. И с Антоном тему его отношений с мамой не поднимала. Мол, жена твоя – не наш человек. А мать, мать – да. А сейчас его нет. Назло матери. И нам.
– Ты глупости не говори. Назло матери… – Васо наконец отлипнул от неудобного дивана и пересел в кресло. – Причем тут мать?
– Ну хорошо, не из-за матери, конечно. Но ему было тревожно, может, больно… – Нина поспешно подошла к освобожденному дивану. – Не может, а точно. – Влезла с ногами и устроилась удобно. – А мы чем помогли? «И что такое наша дружба? – подумала Нина, выпуская дым сигареты. – Только времяпровождение и пересказ историй прежних лет».
– Любил Антон свою жену или нет, это не наше дело, – Васо кивком подтвердил самому себе правильность своих слов. – Я ее не любил. Вы тоже.
– Гениальный, наш самый-самый Антон женился на никакой ней. А мы все вокруг такие тоже полугениальные. Как минимум. Снобами как и были, так и… – Нина была благодарна Америке, которая ей помогла, как она думала, разобраться в главных ценностях, – так и остались. Антона это мучило.
– Мучило или нет, не знаю, – Петр примерял перед старым пыльным трюмо найденные здесь же солнечные очки, – но примирить его с матерью стоило, согласен.
– Хорош совать нос в чужую жизнь. Мы тут поскромнее вас, получается. Не лезем с советами.
– Василис, рыба моя, ведь врешь, – Нина затушила сигарету в пачке. – Ко мне ты лез, то есть рядом был. Звонил все время дохлой мне. И Петя старался как мог, когда не на конференциях. Антон само собой. Всегда рядом. Перманентный проксимальный фейерверк. Для всех и всегда.
– Воздушные змеи, – произнес осторожно Петр. – Четыре змея в небе. Помните? Потом добавил и пятого, для Миши. И мы этим жили. Набирали энергию.
– Вампиры
