в русских людях эта любовь к уголовщине?
– Да, солнышко моё, – отвечала она. – Я буду петь Круга. У настоящего искусства нет границ.
До концерта в «Тройке» оставалось четыре дня. Точное время, отпущенное нам на представление в колонии, никто не знал. Исходили из того, что потребуется играть минут сорок. Максимум – час. В целом репертуар вырисовывался. Лично мне и вовсе практически ничего разучивать не приходилось – песни Пугачёвой и Ротару я отлично знал по ресторанной работе.
– Вот смотрите, – Саша Макаров принёс на одну из самых последних репетиций листок бумаги с текстом. – Мне всё покоя не давало «Летнее вино» Синатры. Хорошая песня. Я тут попытался набросать для неё русский текст. Получился самый настоящий шансон. Может, разучим?
Я даже просиял в глубине души – Саша НАШ, громы небесный, он НАШ! Нет, чёрт возьми, он МОЙ. Мы с ним одной крови!
Мне почему-то даже в голову не приходило, что эту песню можно переложить на русский. Впрочем, как это могло придти ко мне, параноику-лузеру? Я мыслю узко, хотя инвалиды чутки к искусству – физический недостаток почему-то в первую очередь влияет на творческие симптомы. По большому счёту, всё искусство – обитель инвалидов или как минимум неполноценных людей.
В Сашиной версии «Летнее вино» превратилось в «Волшебное вино». Получилась история картёжника-каталы, которого соблазняла и обчищала ветреная и любвеобильная бабёнка. По большому счёту, никаких принципиальных отличий от американского варианта, и это хорошо. Текст нам очень понравился.
Начиналась песня так:
– Катал я с детства, пели звёзды в вышине,
И дама пик всегда подмигивала мне.
И вот она пришла ко мне средь бела дня,
Сказала: «Будь со мной, и я налью вина.
О-о-о-о-о-о, пей до дна!»
Этот куплет исполнял Саша. О том, что мы с Зиной многократно и порой на бис лабали эту песню в «Роботе», почему-то никто не вспомнил, даже Коромыслова. Я тоже не настаивал на исполнении – с приходом в ансамбль Зины я и вовсе был освобождён от вокальных обязанностей – к собственной радости.
Затем начинался чувственный женский вокал:
Моё волшебное вино из алых роз
В нём солнца свет, игра теней и искры грёз.
Позволь мне ласку дать тебе и чары сна,
И я налью в бокал волшебного вина
О-о-о-о-о-о, пей до дна!
В следующем куплете Саша рассказывал о дальнейших перипетиях мимолётной и случайной связи:
Очнулся утром – голова горит в огне
Лишь карта дама пик лежит на простыне.
И денег ноль, но только мысль бурлит одна:
«Ещё, ещё хочу волшебного вина!»
О-о-о-о-о-о, пей до дна!
Снова вступала с припевом Зина. Последнюю фразу «О-о-о-о-о-о, пей до дна!», превращавшуюся в коду, они исполняли на пару несколько раз. К моему удивлению, у них сразу же
