столь богатой, как они пытаются это представить, вероятно, у них есть проблемы со сбором начальной суммы. Но они уже затратили миллионы. И существует около дюжины потребительских обществ, готовых ринуться в бой на их стороне.
Дженкл сгрыз свой лед, затем допил все до последней капли. Это был уже четвертый стакан. В комнате с минуту стояла тишина: Фитч ждал, стоя у камина, остальные разглядывали ковер.
– Как долго будет продолжаться процесс? – спросил наконец Дженкл.
– От четырех до шести недель. Отбор присяжных здесь проходит быстро. Вероятно, к среде жюри будет составлено.
– В Аллентауне суд шел три месяца, – напомнил Дженкл.
– Здесь не Канзас. Вы что, хотите, чтобы вся эта бодяга длилась три месяца?
– Нет, я просто… – печально начал Дженкл, но осекся.
– Сколько еще нам придется проторчать здесь? – спросил Вандемиер, инстинктивно взглянув на часы.
– Мне все равно. Можете уезжать хоть сейчас, а можете ждать, пока утвердят состав жюри. У вас у всех ведь есть эти огромные самолеты. Будет нужно – я найду вас. – Фитч поставил свой стакан с водой на каминную доску, обвел взглядом комнату и вдруг решил, что ему больше делать здесь нечего. – Что-нибудь еще?
Ни слова в ответ.
– Отлично.
Выходя из парадной двери, он сказал что-то Хосе и отбыл. Оставшиеся молча разглядывали шикарный ковер. Их тревожил понедельник. Их тревожило и многое другое.
Дженклу, у которого слегка дрожали руки, наконец удалось зажечь сигарету.
Уэндел Рор заложил основу своего состояния, выиграв процесс по делу о гибели двух рабочих при пожаре на буровой вышке компании «Шелл», расположенной здесь, в заливе. Его навар составил два миллиона, и он сразу возомнил себя адвокатом, с которым следует считаться. Удачно вложил деньги, взял еще несколько дел и к сорока годам имел боевую адвокатскую фирму и репутацию мастера судебных скандалов. Потом наркотики, развод и кое-какие неудачные инвестиции на время разрушили его благополучие. В пятьдесят он проверял права собственности и защищал магазинных воришек, как тысячи других адвокатов. Когда на побережье поднялась волна так называемых асбестовых дел, Уэндел вовремя оказался на месте. Тогда-то он снова сорвал банк и поклялся, что его-то уж никогда не потеряет. Он основал фирму, оборудовал ряд шикарных офисов и даже завел молодую жену. Завязав с выпивкой и таблетками, Рор направил свою незаурядную энергию на защиту граждан, пострадавших от американских корпораций. Второе восхождение в элиту судебной адвокатуры произошло даже быстрее первого. Он отрастил бороду, смазывал волосы бриллиантином, сделался радикалом и с огромным успехом читал лекции.
С Селестой Вуд, вдовой Джекоба Вуда, он познакомился через молодого адвоката, который готовил завещание для Джекоба, уже знавшего, что он умирает. Джекоб Вуд скончался в возрасте пятидесяти одного года после почти тридцати лет бешеного курения – он выкуривал по три
