Марпл никого не заметила, когда повернула голову. Естественно, сзади находилось бунгало. Бунгало мистера Рэфьела. Мог ли кто-то выйти из него, а потом опять зайти внутрь, пока она поворачивала голову? Если это так, то речь может идти только о камердинере-медбрате… как его там зовут? Ах да, мистер Джексон! Мог ли из двери выйти Джексон? Тогда сцена выглядела бы так, как она была изображена на фотографии. Мужчина, выходящий из двери. Узнавание могло прийти совершенно неожиданно. До того момента Пэлгрейв вполне мог не обращать внимания на камердинера: майор был снобом, а Артур Джексон не был пукка сахиб[17] – так что отставной военный не обратил бы на него никакого внимания. До того, возможно, момента, когда он, держа фото в руках, поднял голову и увидел за правым плечом своей собеседницы мужчину, выходящего из двери…
Мисс Марпл заворочалась на подушках. Программа на завтра – вернее, теперь уже на сегодня – дальнейшее изучение Хиллингдонов, Дайсонов и Артура Джексона, камердинера.
Доктор Грэм тоже проснулся рано. Обычно в таких случаях он поворачивался на другой бок и благополучно засыпал снова. Но сегодня мужчина нервничал, и сон все не приходил. Такого волнения, которое не позволяло бы ему вновь уснуть, он не испытывал уже давно. Что его вызвало? Этого доктор никак не мог определить. Он лежал – и вновь и вновь пытался понять. Что-то связанное… что-то связанное… ах да, с майором Пэлгрейвом! Со смертью майора Пэлгрейва? Грэм никак не мог понять, что в этом деле могло заставить его нервничать. Нечто из того, что дрожащим голосом говорила та старая дама? Да, ей здорово не повезло с ее фотографией… Она держалась просто молодцом. Но что же такого сказала старушка, что это было за случайное слово, которое настолько выбило его из колеи? Ведь, в конце концов, в смерти майора не было ничего необычного. Абсолютно ничего. Так, по крайней мере, ему показалось. Совершенно ясно, что в том состоянии, в котором находилось здоровье майора…
Тут медик остановился. А что он вообще знает о его здоровье? Все говорят, что у умершего было высокое давление. Но сам он никогда не говорил об этом с Грэмом. Пэлгрейв был старым занудой, а доктор старался держаться от таких подальше. А почему ему вдруг пришла в голову мысль, что все вокруг могут ошибаться? Опять эта дама? Но ведь она ничего такого не говорила… В любом случае все это его не касается. Официальные лица вполне удовлетворены. Была обнаружена бутылочка с таблетками «Серенита», и старый военный, по-видимому, действительно рассказывал кому-то о своем давлении.
Доктор Грэм повернулся в постели и вскоре снова уснул.
За территорией отеля, в одной из хижин, расположенных рядом с небольшим заливом, перевернулась и уселась на постели Виктория Джонсон. Девушка из Сент-Оноре была изумительным созданием с телом, словно высеченным из черного мрамора, от которого скульптор не смог бы оторвать глаз. Она провела рукой по темным, вьющимся волосам и толкнула своего соседа ногой в ребра.
– Поднимайся-ка,
Настоящий джентльмен (
