пяти, вес – семьдесят пять или семьдесят шесть. Возраст – около тридцати пяти. Блондин, чисто выбрит, славянские черты лица. Но он был единственный, кого я «сфотографировала». Потому что он не шевелился – я ему шею свернула.
– Ну надо же! Второй, которого ты убила, был блондин или брюнет?
– Бельзен? Брюнет.
– Нет, тот, что на ферме… Ну да ладно. Ты убила двоих и искалечила как минимум еще троих, пока они не навалились на тебя всем весом и не прижали к земле. Должен заметить, что твой инструктор знает свое дело. Отступали мы в спешке и не сумели проредить их настолько, чтобы они не справились с тобой, но… На мой взгляд, именно ты обеспечила нам успех, когда мы пришли тебя отбивать, – тем, что серьезно сократила их силы. Пусть ты и лежала прикованная к койке, без сознания, но в конечном счете именно ты одержала ту победу. Продолжай, пожалуйста.
– Вроде бы это все, Босс. Дальше – групповое изнасилование, потом обычный допрос, потом – под наркотиками, потом – под пытками.
– Я сожалею об изнасиловании, Фрайди. Ты получишь надбавку и увидишь, что я намного увеличил ее, потому что, насколько я могу судить, обстоятельства были крайне унизительны.
– Да нет, ничего особенного. Меня трудно назвать девственницей, и я могу припомнить несколько светских раутов «по согласию», которые были почти столь же неприятны. За исключением одного парня. Лица я не видела, но я узнаю его. Он мне нужен, Босс! Он нужен мне так же, как дядя Джим, и даже больше, потому что я хочу немножко наказать его, прежде чем позволю умереть.
– Я могу лишь повторить то, что уже говорил раньше. Личные пристрастия и злоба – для нас это ошибка. Они порой мешают остаться в живых.
– Ради этого парня я готова рискнуть, Босс. Я не собираюсь платить ему той же монетой – им приказали изнасиловать меня, потому что кто-то руководствовался дурацкой теорией, будто это размягчает жертву перед допросом. Но этот подонок должен был принять ванну, сходить к дантисту и почистить зубы, прежде чем… Кроме того, ему следовало объяснить, что невежливо бить женщину, с которой ты только что совокуплялся. Я не знаю его в лицо, но знаю голос, запах, телосложение и знаю кличку. Рокс или Рокки…
– Джереми Рокфорд.
– Да? Вы его знаете? Где он?
– Когда-то знал, а недавно видел достаточно близко, чтобы опознать. Мир его праху.
– Правда? А, черт! Я надеюсь, он умер нелегко.
– Он умер нелегко. Фрайди, я не рассказал тебе сразу всего, что сам знаю…
– Вы никогда этого не делаете.
– Потому что хотел сначала выслушать тебя. Им удалось захватить ферму, потому что Джим Пруфит вырубил всю энергию перед самым нападением. Из-за этого те из нас, кто носит личное оружие, с ним и остались, а остальные – большинство – с голыми руками. Я приказал отступить, и мы ретировались, или, если угодно, сбежали, через туннель, оборудованный после переустройства фермы. С горечью и с гордостью могу сказать, что трое из наших лучших людей остались с оружием прикрывать наш отход и с честью погибли.
