этого момента. Он почувствовал, как Зоин взгляд снова скользнул по его лицу: по волосам, губам, глазам – и снова ему стыдно было даже думать о том, каким он должен ей казаться. Прежде он видел таких, как она, издалека, но они никогда ничего в нем не будили. А вот Зоя… Он ощущал на себе ее взгляд, даже когда отворачивался, даже когда у него были закрыты глаза. От ее лица исходило такое тепло, что оно было похоже на свет. Никакой ужас или ненависть больше не могли произвести на Икса впечатление, а вот красота и доброта сбивали его с ног.
– Кто вы? Что вы такое? – спросила Зоя после мучительного молчания. Чуть помолчав, она засмеялась: – На скейтборде катаетесь?
– На чем?
– Извините, – сказала она. – Постоянно что-нибудь ляпаю.
Новая неловкость. Иксу безумно хотелось говорить с ней, помочь успокоиться, показать ей в себе что-то не слишком жалкое.
– Я… не катаюсь на скейтборде, – сказал он.
Она почему-то засмеялась, покачала головой и спрятала лицо в ладони. А потом она устремила взгляд в темноту, проверяя, не возвращаются ли ее мать и Джона. Их пока не было.
– Зоя, – начал Икс, не зная, хватит ли у него сил произнести все те слова, что роились у него в голове, – вы должны меня бросить. Я не такой, как вы. Вы видели, на что я способен, и за мной вскоре придут создания еще более опасные. Они потребуют, чтобы я снова поймал Стэна, – и уничтожат любого, чья тень упадет на их путь. Зоя, я и правда могу принести вам только угрозу!
Она опустилась рядом с ним на колени.
Чем ближе она оказывалась, тем слабее становилась его лихорадка. Он еще никогда не сталкивался с подобным.
– Ты спас нас с братом, – сказала Зоя, – а немного угрозы меня не пугает. – Она слабо улыбнулась. – Как тебя зовут? Я даже имени твоего не знаю.
– У меня его нет, – ответил он.
– Вот это да! – изумилась она. – Ладно, слушай: кто бы ты ни был, мы не оставим тебя здесь умирать от холода. Ты помог нам с Джоной, хотя и не был обязан, и не убил Стэна, хотя и мог… и тогда-то я и увидела, на что ты способен.
– Зоя, молю…
– Нет. Никаких молений.
Теперь голос у нее стал суровым. Он подумал, что прогневил ее, но тут же увидел, что ее одолевает множество эмоций.
– У нашей семьи выдался дерьмовый год, – призналась она, а потом замолчала, стараясь взять себя в руки.
– Можешь не говорить, если это причиняет тебе боль, – предложил он.
– Нет, я хочу все рассказать, – ответила она и заговорила снова, медленно, тщательно подбирая слова. – У нас был дерьмовый год. Мы ничего с этим не могли поделать, а вот с тобой мы что-то сделать можем. И потому мы тебе будем помогать, что бы ты ни говорил и как бы странно это ни звучало.
Икс всмотрелся в ее разум, проверяя, действительно ли ее воля настолько сильна, как кажется. Он действовал медленно, осторожно пробираясь в ее мысли, словно раздвигал ветки. Почти тут же она содрогнулась и бросила на него негодующий
