и удивлял своих товарищей, поднимая руки и держа их то в одном, то в другом положении. Когда пленных заперли, он подошел к решетчатому окну и стал показывать те же самые жесты толпе, собравшейся под окнами. Ньютон, который подошел к окну, спросил Коллинса, зачем он это делает.
– Для себя и для вас, – ответил преступник, – по крайней мере, надеюсь на это, ведь во всех странах есть франкмасоны.
Через несколько минут один из толпы подошел к часовому и сказал, что пленники знаками просят воды. Жандарм послушал своего соотечественника, который говорил, что, во имя сострадания, нужно оказать заключенным необходимую милость. Воду принесли; в ту же минуту человек, говоривший с жандармом, знаком, заметным только для Коллинса, показал, что его просьба понята.
– Отлично, – сказал Коллинс Ньютону, отходя от решетки. – У нас есть друзья и снаружи, и внутри.
Приблизительно через час узникам принесли хлеба, и в числе вошедших с пищей Коллинс узнал человека, который ответил на его сигнал; других переговоров не было. В полдень дверь тюрьмы снова открыли, пришел врач и перевязал раненых. С ним явилось еще трое посланных губернатором города для расспросов, а знакомый Коллинса выступил в роли переводчика. Пока хирург перевязывал раны Уильямса и Робертса, раны многочисленные, но не серьезные, было задано много вопросов и получено много ответов через переводчика. Переводчик говорил по-английски слишком хорошо для француза; вероятно, это был переселившийся в эту область русский или датчанин. Он начал:
– Никто, кроме меня, не понимает здесь английского языка; но они подозрительны; будьте осторожны. Как ваше имя?
– Бен Коллинс.
– Как? – по-французски спросил чиновник. – Бен Колен? Хорошо, продолжайте.
– Какой у вас ранг на корабле, а также в ложе?
– Обыкновенный матрос, мастер, – ловко ответил Коллинс.
– Как? – спросил француз, державший перо.
– Матрос, – по-французски ответил переводчик.
– Спросите у него название судна.
– Как называется ваш корабль? Чем мы можем вам помочь?
– «Терпсихора»; лодкой с провизией.
– Как?
– Фрегат-крейсер «Терпсихора».
– Он хорош на ходу? Когда?
– Сегодня вечером, и проводника. – Что он говорит?
– Судно идет хорошо в открытом море.
– Спросите, каковы их силы, – продолжал по-французски ЧИНОВНИК.
– Сколько пушек? Как вы уйдете из тюрьмы?
– Тридцать шесть; у меня есть средства.
– Тридцать шесть пушек, – повторил по-французски переводчик.
– Хорошо, а экипаж?
– Сколько матросов? Когда стемнеет, я буду здесь.
– Двести семьдесят, но многие ушли на призовых судах.
Допросили
