к лифу, маленький четырехдюймовый кинжал. Пальцы не слушались и казались какими-то слишком толстыми, словно распухшими; мышцы руки тоже отказывались ей повиноваться. У нее было такое ощущение, словно рука ее заснула; не спали только те тонкие жгучие линии, которые она сама нанесла на своем предплечье.
Анжела также выхватила кинжал, который достала откуда-то из недр своих одежд, загородила Насуаду собой и пробормотала какую-то фразу на древнем языке. Спрыгнув на землю, Солембум низко присел у ног Анжелы; шерсть у него встала дыбом, отчего он казался крупнее иной собаки. Из глотки кота доносилось тихое басовитое рычание.
Эльва же продолжала есть как ни в чем не бывало. Она изучила кусок хлеба, который держала двумя пальцами, точно некое диковинное насекомое, потом обмакнула его в бокал с вином и сунула в рот.
– Госпожа! – вскричал кто-то из людей. – Эрагон и Сапфира быстро приближаются к нам с северо-востока!
Насуада сунула кинжал в ножны и, заставив себя встать с трона, сказала Анжеле:
– Помоги мне одеться.
Анжела поднесла к ней расстегнутое платье, так что Насуаде осталось только шагнуть в него. Затем Анжела бережно продела ее руки в рукава, а затем принялась шнуровать платье на спине. Ей помогала Эльва. Вместе они быстро привели Насуаду в надлежащий вид.
Насуада осмотрела свои руки, на которых теперь совсем не видно было бинтов, и спросила:
– Как ты думаешь, мне стоит скрывать свои раны или пусть все смотрят?
– Это уж от тебя зависит, – ответила Анжела. – Может, ты думаешь, твои дурацкие ранения твой авторитет повысят? А может, как раз наоборот – обрадуют твоих врагов, которые решат, что сейчас ты особенно слаба и уязвима? Это вопрос, скорее, философский; так и про человека, который всего лишь большой палец потерял, можно воскликнуть: «Ах, он теперь калека!», а можно сказать: «О, молодец! Он достаточно силен, умен и удачлив, что избежал более серьезных ранений».
– Странные ты делаешь сравнения!
– Спасибо.
– Испытание Длинных Ножей – это поединок силы, – сказала Эльва. – Это хорошо известно и варденам, и жителям Сурды. Ну, и что, Насуада, ты горда проявленной силой?
– Обрежьте рукава, – велела Насуада. И, когда Анжела и Эльва заколебались, повторила: – Ну же, давайте! По локоть. Ничего, платье мне потом в порядок приведут.
Несколько ловких движений, и Анжела бросила на стол отрезанные куски ткани.
Насуада гордо вздернула подбородок:
– Эльва, если почувствуешь, что я вот-вот потеряю сознание, пожалуйста, скажи об этом Анжеле и пусть она меня подхватит. Ну что, пошли? – И все трое, стараясь держаться как можно ближе друг к другу и чуть вытолкнув Насуаду вперед, вышли из шатра. Солембум, как всегда, шел сам по себе.
Как только они появились снаружи, гном, начальник патруля, рявкнул: «Смирно!» И все шесть Ночных Ястребов окружили Насуаду и ее сопровождающих плотным кольцом: люди и гномы спереди
