сон! – Уайтгауз усилием воли выжал из сознания страх.
Он сделал глубокий вдох и сказал уже спокойно:
– Джон, найди мне молоток с компенсатором!
Бортинженер Маклифф молчал. Трещали помехи, где-то далеко, звучала скороговорка радиостанций:
– Если мужу тонус нужен, пейте препарат Геропазтодол и он наполнит страстью ваши дни и ночи, и вес убавит, между прочим… Снег и дождь прекратятся к субботе, а температура и ветер придут в норму… Вживлённые в мозг вашего ребёнка микрочипа, навсегда избавит вас от необходимости учить с ним уроки, и повторять дважды свои требования … В сегодняшнем матче не будет среди хавбеков нашей самой большой звезды и надежды…
– Маклифф, почему молчишь? Знаешь, что делают немцы? – Уайтгауз постучал ладонью в грязной перчатке по коробочке связи на груди и окончательно сбил настройку, – проклятая техника, здесь каждый болтик стоит по паре тысяч евродолларов, но ничего не работает!
Ответивший ему голос бортинженера зазвучал глухо, сквозь треск и завывания:
– Слышу тебя не очень. Что у тебя там происходит?
– Немцы свою станцию конопатят титанопластом!
– Получается у них?
– Разве это может получиться? Титанопласт не может выдержать температуру атмосферного трения. Это не кремний и не кварц. А бафинг? Прохождение через атмосферу с разогревом до 2500 по Фаренгейту?
– Ты отогнул кронштейн? Ты где? Я тебя не вижу!
– Я его резал, сверлил, пережигал, бил, но кроме зазубрин ничего не добился. Не знаю, из какого нанометалла он сделан, это что-то не реальное!
Уайтгауз задержал дыхание, чтобы успокоится. В скафандре хлюпала вода, но это была не утечка системы охлаждения, это был пот.
– Давай я к тебе Дыбаля отправлю? – бортинженер нервничал.
– Может быть… Не знаю… Есть связь с Хьюстоном?
– Всё оборудование в масле и воде, и чёрт его знает, как его очистить! – ответил Маклифф.
Уайтгауз поглядел на высотомер – 121 миля в перигее. Он пополз к кронштейну, стравливая страховочный трос.
– Это что? – над правым глазом Уайтгауза, там, где на золотистом стекле светился дисплей контроля параметров скафандра, замигала зелёная лампочка. Это Маклифф требовал от него переключиться на внутреннюю связь. После скороговорки Си-Эн-Си, речь бортинженера казалась заторможенной:
– Рони, я починил приёмник и передатчик, но он кроме шипения ничего не выдаёт. Такое ощущение, что нас глушат средствами радиоэлектронной борьбы.
– Кто может глушить связь на такой высоте, кому мы нужны? Может быть это из-за немцев? Электросварка?
– Охват идёт по всем частотам, с большой амплитудой и пульсацией. Это РЭБ! Нас глушат!
– Ерунда! – Уайтгауз повернулся, собираясь продолжить перемещение и увидел, ярдах
