работать, – это было бы воистину счастьем.
26 июля. Очень беспокоюсь, и единственное, что на меня действует успокаивающе, – это возможность высказаться в дневнике; мне кажется, я нашептываю кому-то что-то по секрету и одновременно внимаю своему шепоту. И конечно, стенографическая запись существенно отличается от обычных записей.
Меня тревожат Люси и Джонатан. Некоторое время Джонатан вообще ничего мне не писал – я сильно волновалась. Но вчера милый, добрый мистер Хокинс переслал мне письмо от него. Несколько дней тому, не выдержав неизвестности, я написала мистеру Хокинсу в надежде выяснить, нет ли вестей из Трансильвании, а он, оказывается, только что получил письмо Джонатана, в которое была вложена записка для меня. В ней лишь одна написанная в замке Дракулы строчка – он выезжает домой.
Что-то не похоже на Джонатана, не понимаю, в чем дело, но мне как-то не по себе. А тут еще Люси, хотя выглядит и чувствует себя хорошо, вернулась к своей привычке бродить во сне. Мы с ее матерью, обсудив это, решили запирать на ночь дверь нашей спальни. Миссис Ветенра вбила себе в голову, что лунатики непременно разгуливают по карнизам домов или по краю обрыва, а когда внезапно пробуждаются, то падают вниз с душераздирающим криком, который разносится по всей округе. Бедняжка, она боится за Люси, даже призналась мне, что это у нее наследственное – от отца, который часто вставал по ночам, одевался и выходил, если его не остановить.
Осенью у Люси свадьба, и она уже обдумывает, как все устроит в своем будущем доме. Я хорошо ее понимаю, сама мечтаю о том же, только нам с Джонатаном придется начать новую жизнь скромнее – нам будет трудно сводить концы с концами. Мистер Холмвуд, точнее, достопочтенный сэр Артур Холмвуд, единственный сын лорда Годалминга, приедет сюда, как только сможет оставить Лондон: его отец нездоров. Милая Люси, наверное, считает часы до его приезда. Она хочет показать ему нашу скамейку на кладбищенском утесе и живописную панораму Уитби. Возможно, именно это ожидание и выбивает ее из колеи, но она поправится, как только приедет ее жених.
27 июля. Никаких вестей от Джонатана. Очень беспокоюсь за него, хотя не знаю почему. Ну хоть бы еще одну строчку от него! Лунатизм Люси прогрессирует, каждую ночь просыпаюсь оттого, что она ходит по комнате. К счастью, сейчас тепло – бедняжка не простудится, но постоянная тревога и вынужденная бессонница начали сказываться на мне. Я стала нервной, плохо сплю. Слава богу, хоть в остальном Люси здорова. Мистера Холмвуда неожиданно вызвали в Ринг, их семейную усадьбу, – к отцу, который разболелся не на шутку. Встреча откладывается, и Люси переживает, но на ее внешнем виде это не сказывается. Она немного поправилась, на щеках появился нежный румянец, прежняя бледность прошла. Молюсь, чтоб все у нее было хорошо.
3 августа. Прошла еще неделя – никаких вестей от Джонатана, даже у мистера Хокинса. Надеюсь, он здоров, иначе наверняка бы написал. Перечитываю его последнее письмо, и сомнения одолевают меня.
