несколько минут боя, но теперь даже мысль о возможности подобной победы приносила мало утешения.
«Ты позволил ему нанести слишком много ударов», – упрекнула его Сапфира.
«Да, я и сам это прекрасно понимаю», – сердясь на себя, буркнул Эрагон.
«Хочешь, он у меня полетит вверх тормашками?»
«Нет… не сегодня».
Настроение у Эрагона окончательно испортилось. Он опустил меч и поблагодарил Вирдена за возможность потренироваться. Эльф с поклоном сказал:
– Всегда к твоим услугам, Губитель Шейдов, – и вернулся к своим товарищам.
Эрагон воткнул Брисингр в землю между сапогами – ничего подобного он никогда бы не позволил себе сделать с мечом из обычной стали – и, опершись руками о рукоять, стал смотреть, как по дороге из города тянутся вереницы людей и животных. Правда, суета несколько поутихла, и было ясно, что вскоре рога варденов протрубят сигнал к началу похода.
А пока приходилось ждать, и Эрагон по-прежнему не находил себе места.
Оглянувшись, он увидел, что Арья подошла к ним и стоит рядом с Сапфирой. Блаженная улыбка тут же расползлась по лицу Эрагона, и он, положив Брисингр на плечо, в два прыжка подскочил к эльфийке и указал на ее меч.
– Не хочешь немного размяться? – спросил он. – Мы с тобой фехтовали только один раз в Фартхен Дуре, но с тех пор мои возможности в этом плане несколько возросли.
– Пожалуй что так.
– Ну, и каков будет твой ответ?
Арья бросила оценивающий взгляд в сторону варденов, потом пожала плечами:
– Что ж, почему бы и не размяться?
И они направились к той же ровной, поросшей травой полоске земли.
– Надеюсь, теперь тебе будет уже труднее со мной справиться, – сказал Эрагон.
– Не сомневаюсь.
Арья вынула меч из ножен, и они заняли позицию шагах в двадцати пяти друг от друга. Эрагон чувствовал себя уверенно и сразу стал наступать, намереваясь нанести первый удар в левое плечо Арьи.
Эльфийка не отступала и не пыталась уклониться от ударов. Когда Эрагон был от нее шагах в четырех, она вдруг улыбнулась ему такой теплой, светлой улыбкой, очень ее красившей, что он моментально отвлекся, мысли беспорядочно заметались у него в голове, а перед носом у него вдруг блеснула полоска стали.
Он запоздало попытался парировать удар, и рука его загудела, когда клинок ударился обо что-то твердое – может, о рукоять ее меча или еще обо что-то, а может, и о тело, – но что бы это ни было, он уже понимал, что неправильно оценил расстояние и, нанеся ответный удар, сам остался незащищенным.
И прежде чем он сумел хоть немного замедлить движение вперед, новый удар Арьи заставил его резко отвести правую руку в сторону; и почти сразу же под ложечкой возник тугой узел боли, поскольку она нанесла ему туда колющий удар, заставив упасть.
Хлопнувшись на спину, Эрагон
