style="font-size:15px;"> «Да, уже поздно, – согласился он, – и тебе нужно отдохнуть, ведь ты целый день на ветру летала. Спи, увидимся утром».
Она лишь прикрыла глаза в знак согласия.
Войдя в палатку, Эрагон для уюта зажег единственную свечу, стащил с себя сапоги и сел на лежанку, скрестив ноги. Замедлив дыхание, он раскрыл душу и мысли, стараясь установить мысленную связь со всеми живыми существами в ближайшем окружении – от червей и насекомых в земле до Сапфиры и варденов. Эрагон старался мысленно «охватить» даже те немногочисленные растения, что еще остались возле лагеря, хотя их энергия и была слаба и почти незаметна по сравнению с ярким энергетическим фоном даже самых мелких животных.
Он сидел так довольно долго, ни о чем не думая, но ощущая тысячи самых различных чужих чувств, острых и слабых, но ни на чем конкретно внимание не сосредотачивал и слушал лишь собственное ровное дыхание.
Где-то вдали слышался разговор людей, стоявших вокруг сторожевого костра. В ночной тиши их голоса звучали громче, чем им хотелось, и поэтому Эрагон своим острым слухом различал даже отдельные слова. Он мог бы попросту прочесть их мысли, если бы захотел, но решил уважить их внутреннюю свободу и просто немного послушать.
Какой-то человек басом говорил:
– А как они дерут нос, как смотрят на тебя, точно ты ниже травы! По большей-то части они и ответом тебя не удостоят, если к ним просто по-дружески с каким-нибудь вопросом обратиться. Сделают вид, что тебя не слышат, отвернутся да прочь пойдут!
– Да уж, – сказал другой человек. – А уж женщины у них! Красивые, правда, как статуи, но, на мой взгляд, любой каменный истукан в два раза привлекательней.
– А все потому, что и сам ты изрядный уродина, Сверн! Только поэтому!
– Ну, так я ж не виноват, что мой папаша чуть ли не каждой молочнице под юбку лазил. И потом, не тебе в меня пальцем-то тыкать. Твою рожу даже детям показывать нельзя, не то им ночью кошмары сниться будут.
Басовитый парень что-то проворчал; потом кто-то закашлялся и сплюнул – Эрагону было слышно, как зашипел плевок, угодив на горящее полено.
В разговор вступил третий участник.
– Мне эльфы тоже не нравятся, да только без них нам эту войну не выиграть.
– А если они потом против нас пойдут? – спросил басовитый.
– Ой, а послушайте-ка что в Кевноне и Гилиде было! – снова заговорил Сверн. – При всем своем могуществе Гальбаторикс все-таки не сумел остановить их, когда они через стены лезли.
– Так, может, он и не пытался? – предположил третий участник беседы.
Последовало долгое молчание.
Затем басовитый сказал:
– А в связи с этим у меня вот какая неприятная мысль возникает… Пытался Гальбаторикс эльфов остановить или не пытался, а я все-таки не понимаю, как мы-то сможем их удержать, если они вдруг вздумают потребовать назад свои прежние земли? Они ведь куда быстрее и сильнее людей, и потом, они все поголовно магией пользоваться умеют.
– Зато
