вновь погладила его руку.
– Что было дальше? – спросила она не то из любопытства, не то из приличия.
– Вы не верите мне? Никто мне не верит. Но это было! – и мужчина громко стукнул кулаком по столу.
– Ну все, с меня хватит, – Париж встал с места и развернулся к их новому нежеланному другу. Тот привстал вслед за Парижем, и Роза в эту секунду поняла, что старик не такой уж и высокий, ее любовник был на голову выше и в разы сильнее.
– Я попрошу вас встать и покинуть этот зал. А иначе я вас выведу силой, – сказал спокойно Париж.
Мужчина с достоинством застегнул верхнюю пуговицу своей рубашки, а затем понял, что сделал это не осознанно, и снова ее расстегнул.
– Хорошо, молодой человек. Только без рук!
Положил на столик несколько купюр за кофе и достал из нагрудного кармана лист, аккуратно сложенный в несколько раз, и обратился к Розе:
– Хотите, я вам ее покажу?
Роза кивнула. И старик обошел Парижа и положил на ее столик рисунок молодой женщины, которую Роза видела впервые.
– Вот она! Та самая донна. Я ее видел вживую, поверьте на слово мне. – Он перестал обращать внимание на Парижа, стоявшего все время у него за спиной, и продолжил свою байку: – Я пустил ее в свой дом, не поверив своим глазам, не проснувшись. А затем побежал искать ее на бумаге, чтобы сравнить. И представляете, бумага была пуста. Чистый лист, будто на нем никогда не рисовали, словно там никогда и не было ее. Та самая картина, на которую вы сейчас смотрите, леди, была в тот момент пуста.
– Звучит романтично, – подметила Роза. – Я верю в чудо, но такого в природе не может быть. Если бы каждая картина исчезала с бумаги, то этот мир был бы тогда совершенным, без всяких изъянов. Художники рисуют красивыми даже тех, кто не наделен красотой. Наши фантазии и иллюзии делают совершенными несовершенных людей.
– Вы правы, – одобрительно покачал головой мужчина в теле. – Я вижу, вашему молодому лицу довелось увидеть больше, чем отведено для ваших лет. Но поверьте, прошу вас, что я не старый пропойца и лгун, а человек, который сказал вам правду.
Париж аккуратно положил свою ладонь мужчине на плечо.
– Сейчас ухожу. – Он забрал свое творение, быстро сложив в несколько раз, и спрятал в нагрудный карман.
– Я ею упивался. Я ею жил все то недолгое время, когда она была рядом. Я готов был жениться и встретить с ней свою старость, но однажды утром она исчезла, словно ее никогда и не было в этом доме. Исчезло все: ее зубная щетка, платья, духи (его голос стал тише), и тогда я вновь нашел этот рисунок, она появилась на бумаге. И с тех пор я перестал рисовать.
Роза о чем-то задумалась, но не желала продолжать этот бессмысленный диалог. В ней иссякло всякое любопытство.
– Я хочу вам сказать, что то, во что вы свято верите, то, ради чего вы готовы отдать свою душу, или, может быть, больше – оно обязательно сбудется. Но со временем исчезнет и оно, и ваша душа. –
