в блоках страховочная лонжа у вольтижёров, которые бросали партнёршу из рук в руки. С оглушительным звоном и грохотом в который раз развалилась шаткая пирамида из железных катушек эквилибриста Серёжки Суслова. Тот, чертыхаясь, поднялся с ковра манежа, потирая ушибленное колено, в отчаянии пнул одну из катушек и тут же схватился за голеностоп.
– Бль… ли-ин!..
– Ты, турок бестолковый, головой попробуй, она крепче, чего ей будет – вы же, эквилибристы, на ней только стоите. С такими нервами надо в кордебалет идти… – Вошедший Земцев поздоровался с Сеничкиным, педагогом Суслова. Тот осуждающе кивал в знак солидарности с Фирсом. Все преподаватели в прошлом были артистами и теперь делали одно дело – растили будущих мастеров.
– Пять катушек пока никак…
– Ничего, докакается…
В «правом углу манежа», как любил шутить Земцев, репетировали его студенты. Он восседал перед ними на стуле, как Наполеон при Ватерлоо, и периодически что-то подсказывал, корректировал броски. Напротив него за барьером с прямой спиной сидела Виолетта Николаевна Кисс, представительница старинной цирковой династии с итальянскими корнями, некогда блистательная артистка и теперь такого же уровня педагог. Примадонна, как подчёркнуто звал её Земцев, сейчас репетировала со своим учеником. Её красивое лицо было непроницаемым, реплики немногочисленны и скупы.
Почти в одно и то же время Виолетта Николаевна и Фирс Петрович выпустили двух выдающихся жонглёров с мировыми именами, которые теперь стали кумирами молодёжи и эталоном жонглирования. Сергей Игнатов представлял жонглёрскую школу Кисс, а Евгений Биляуэр, соответственно – Земцева. Эти жонглёры в открытую конкурировали между собой. Ревностно относились друг к другу и их педагоги. При встрече они сдержанно здоровались и побыстрее старались разойтись. Между ними, как и между их учениками, в худших традициях цирка, дружбы не было…
– Мостовой, добрось! Володя, Егоров, ну ты же не докручиваешь, вот Шишкин и подсаживается. Так, стоп, бестолковые, давайте комбинацию сначала…
Пашка стоял на своём пятачке манежа и, как говорится, упирался рогом. Фирс одобрительно поглядывал в его сторону.
– Неплохо, неплохо, ещё лет триста, и можно выпускать на зрителя…
Рядом пыхтел Колька Тугов, который то и дело наклонялся за падающими предметами. Он пытался бросить пять булав. Корпел над этим вот уже второй месяц.
– Поклоны бить не надоело? – раздражённо бурчал Земцев. – Ты что, бестолковый, свою фамилию оправдываешь? Не позорь династию! Твой дед, знаешь, каким акробатом-эксцентриком был! С ним за счастье считали поработать в одной программе! Дай булавы!
Фирс приподнялся со стула.
– Ты же правую кисть закрываешь, куда булаве лететь, вот они и сталкиваются. Следи за моими руками, на кисти смотри! – Земцев начал жонглировать. Пятёрка булав летала как-то неуверенно, слегка кособоко, ритм был немного неровный, но они не падали.
– О-о! – раздались возгласы
