и самозабвенно грызла голову только что пойманной рыбы. Додик осторожно подкрался по ватервейсу и высунул морду из-за кнехта. Зина вздрогнула, бросила рыбу с отгрызанной головой и заскочила на кнехт. Додик акулой кружил вокруг кнехта, поскуливая и пытаясь достать ее лапой, но обезьяна ловко уворачивалась.
После ужина обычно свободные от вахт собираются на юте покурить, потрепаться, забить козла, сыграть в шеш-беш или попытать удачу со спиннингом. Но завидев эту веселую карусель, занятия свои побросали – ни дать ни взять цирк бесплатный.
Неожиданно Зина прекратила игру и одним прыжком оказалась у собачьей морды. Она своими лапками-ручками теребила уши Додика и что-то, пощелкивая и потрескивая, говорила ему на своем обезьяньем языке. Додик, конечно, ничего не понимал, у него обильно текли слюни, он блаженствовал, ему чудились ангелы.
Видимо, решив, что клиент созрел, старая профурсетка грациозно развернулась, оперлась на локотки и задрала кверху зад, всем своим видом демонстрируя серьезность намерений. Додик, вытянувшись вперед, неестественно растопырив ноздри, похотливо вынюхивал Зинкину задницу, похожую на остывающий после извержения вулкан.
Бедный пес, имевший опыт интимных отношений только с правой ногой второго механика, растерялся. Окружившая их толпа подбадривала:
– Давай, Додик, давай!
Прелюдия затягивалась, тут вмешалась докторша:
– Вот же дураки здоровые! Они же несовместимые, собака – отряд хищников, обезьяна – приматов. Ничего у них получиться не может!
Многоопытный зам тут же возразил:
– Отряды-то разные, а семейство одно – млекопитающие.
И в ультимативной форме потребовал не мешать.
Кузьминична стояла к происходящему спиной и нервно теребила носовой платок, она переживала за питомца, как переживает мать за сына-неумеху в первую брачную ночь.
В толпе активно комментировали ситуацию.
– Закобелел наш Додик, гляди как за Зинкой ухлестывает!
– Да брось ты, еще сглазишь, опозоримся тогда перед эфиопами.
Но Додик не подкачал, как ни крути – морская косточка! Одним броском он взял начавшую скучать Зину в замок. Громкое дружное «ура!» еще долго сотрясало судно. Наверное, такое же «ура!» неслось над волнами при Чесме и Наварине.
Любовь была яркой, но короткой. Окая врастяжку, зам подвел итог:
– Это что ж получается? Это ж интернациональная свадьба, товарищи!
Он не без гордости подумал, что может записать это себе в актив, отразив в отчете.
Кузьминична к произошедшему подошла серьезно, она строила планы на будущее, для верности изучая гороскоп. После длинного и малопонятного текста курсивом был выделен вывод:
«Для того чтобы брак Собаки и Обезьяны был крепким и гармоничным, Собака должна проявить массу терпения к своей не в меру энергичной супруге, стараясь направить ее энергию и природный энтузиазм в нужное русло».
А
