коммунизма. Так моряк всю жизнь и маялся, разрываясь между любовью к морю и любовью к женщине.
Пехоте было проще, вернулся с маршброска, скинул портянки – и к Машке под бочок. А в море где ее возьмешь, Машку эту?
В баре первым делом заказали пиво. В знойной Африке холодное пиво – это как валидол для сердечника, освежает и повышает тонус. Не затягивая, заказали бутылочку джина, на этикетке которой красовался вепрь с веточкой можжевела на клыках. Закуска была по-африкански простой и скудной, какие-то орешки и сухофрукты, что, несомненно, ускорило созревание клиентов.
В тот момент, когда они уже заговорили о службе, к ним с грациозностью черной пантеры подсела эфиопка явно призывного возраста, но не в том смысле, что в армию пора, а с ударением на второй слог.
Честно говоря, определить возраст негритянки так же сложно, как и возраст китаянки. С уверенностью можно назвать только периоды до двадцати и после пятидесяти лет.
Абиссинка была настолько по-туземному привлекательна, что хочешь не хочешь, а захочешь!
Мозг у всех троих заработал, пьяные-пьяные, а извилинки похотливо зашевелились. Пробудились нейроны, которые начали передавать электрические импульсы в область междуножья, где они и генерировались, многократно усиливаясь.
Это между начальником и подчиненным команды проходят простым орально-слуховым путем, а в человеческом организме все куда как сложнее.
В момент, когда в междуножье накапливалась критическая масса, это самое междуножье обратной командой отключало мозг. Это как на корабле – «Принимаю командование на себя!» С этой минуты их действиями руководил не мозг, а главный первичный половой признак.
Их уже ничто не могло остановить – ни то, что они ее совершенно не понимали, ни липкий смрад ее парфюма, ни даже ее сходство с Анжелой Дэвис. Более того, их совершенно не интересовала ее партийная принадлежность, отношение к революции и степень поддержки товарища Менгисту, что было немаловажно в воюющей стране. Она интересовала их исключительно как набор отверстий.
Суетясь, наступая друг другу на пятки, они семенили вслед за сексуальной шоколадкой в апартаменты. Грех созревал, как яблоко в саду Эдема, – красные шторы, красное покрывало, красная лампа под потолком и доступная черная женщина.
Жрица любви оказалась настоящей профессионалкой-многостаночницей и с дикой африканской страстью поимела всю троицу, ощутимо облегчив их кошельки и тестикулы.
Утро выдалось тяжелым, похмелье лечили холодным, густо заваренным каркадэ. Допив трехлитровый бутыль с живительным напитком, они привели себя в порядок и спустились на завтрак. Для молодых людей самое главное в сексе – это рассказать о нем товарищам. Что они за завтраком и сделали. Передаваемый из уст в уста рассказ о половых достижениях трех богатырей обрастал все новыми подробностями. Во время обеда они уже ловили на себе взгляды зависти и восхищения.
Время шло,
