Или что плащик предложу постирать?
Так и не определившись, я молчала, и он, вздохнув, сказал:
– Одно моё поручение выполнишь, идёт?
– Никаких убийств, воровства и сексуальных услуг, – на всякий случай задекларировала я, и его это вполне устроило. Хоть и позабавило.
Так что я была полна надежд на скорое избавление, хотя по-умному надо было торговаться ещё и за то, чтобы из леса вывел, тут я, конечно, лопухнулась, но ничего, договоримся. И, чувствуя себя почти счастливой – всё в сравнении, да-да, я направилась к повозке, собираясь забрать свои вещи. Честно говоря, не очень представляла, как я буду это делать, особенно, если все уже разбежались по делам – готовить ужин, обустраивать шатры для господ… Но меня ждал сюрприз. Моя сумка стояла словно бы и нетронутая под скамейкой, вещи аккуратно сложены, все внутри, а сверху ещё и большая конфета. Это что ещё за подарки от Деда Мороза в разгар лета? – не поняла я и недоумённо огляделась. И выложила конфету от греха подальше. Ну их, эти нежданные угощения…
– Леся! – окликнула меня одна из поварих, моя соседка по повозке, когда я, взяв сумку, пошла прочь. Как её зовут, я не помнила, что-то громоздкое и нелепое, то ли Греттель, то ли Гуллира… В общем, брр. Кажется, именно она вертела в руках моё красное бельё, а ведь на неё оно не налезет. И чего теперь хочет?
– Что надо? – довольно нелюбезно огрызнулась я. Имею основания, согласитесь.
– Прости нас, пожалуйста! – огорошила она меня. И не успела я толком устыдиться своего плохого мнения о людях, хотя, зачем они трясли мои вещи всё равно неясно, как она добавила. – Мы всё вернули! Не надо на нас сглаз наводить!
– Э-э-э… – сказала я. И это символизировало крайнюю степень удивления. Они решили, что я – ведьма? Надеюсь, это не кружевное бельё их надоумило? Моя собеседница истолковала мой ответ по-своему – как вымогательство.
– Ну, хочешь, мы за тебя постираем? – жалобно спросила она.
Признаться честно, соблазн был. И нешуточный. Но потом я вспомнила подставу с флаконом и, скрепя сердце, отказалась. Я их плохо знаю, зарекомендовали они себя ещё хуже, так что нафиг-нафиг.
И, кажется, я поняла, откуда растут ноги у этого внезапно проснувшегося уважения к чужой собственности и желания помочь – они видели меня с Фаром, наверняка, решили, что он – мой любовник, и, так как он – чернокнижник, боятся мести. Какой из этого можно сделать вывод? Что надо поддержать людей в их полезном заблуждении. И что самому Фару знать об этом совершенно необязательно, а то он так трясётся за свою мужскую честь.. или что там у мужчин страдает, когда они влюбляются? Гордость?
Фар нашёл меня, когда я достирывала третью нижнюю юбку Её Прекраснейшего Высочества. В принципе, грязи-то на одежде принцессы особо не было, разве что иногда трава и земля на подоле, но даже просто полоскать в холодной воде и отжимать это всё – то ещё удовольствие. Впрочем, то ли я привыкла уже, то ли маячившая впереди свобода делала своё дело, но сегодня работа шла легко.
– Ты
