и кусты, словно слепой.
В деревне ему предложили приют, там он и остался на ночлег.
Ночью во сне ему явился тигр-спаситель.
– Почему ты спас меня? И почему не съел? – спросил тигра Омбаг, потому что, в сущности, он был далеко не робкий человек и к тому же успел отойти от испуга.
– Я только хотел научить тебя кое-чему, – ответил тигр. – В прошлом воплощении ты был моим учителем: я учился у тебя грамоте в сельской школе. Это было моё первое воплощение в теле человека. В своей бурной жизни я натворил много бед и вот, вновь родился тигром. Но благодарность к тебе я пронёс через всю жизнь. Да и теперь кое-что помню… Извини, что испугал – это так, для вящей памяти, чтобы не забыл…
И тигр облизнул усы, обнажив громадные желтоватые клыки.
– Ты был добр и справедлив ко мне, – продолжал хозяин джунглей, – к тому же я не могу вредить своему учителю, – и шаловливые искорки блеснули в звериных глазах.
– Ты учил меня тому, что знал и умел. Теперь я хочу отблагодарить тебя тем же: никогда не проси о помощи "кого-нибудь" – жизнь любит конкретность. Тебе повезло, что оказался рядом я. Другой тигр попросту сожрал бы тебя как законную добычу. Впрочем, ничто не бывает случайно, ведь так? – улыбнулся тигр, снова осклабив свою ужасную пасть…
Тут Омбаг проснулся и долго-долго, до самого утра, сидел, уставясь в стену неподвижным взглядом".
– Вот такая сказка с вполне благополучным концом, – завершил своё повествование Лю.
– Да уж, – согласился император, одарив своего советника странно неподвижным взглядом, – нельзя посылать случайно выбранного человека. Надо найти того, кто будет достаточно мудр, подобно этому тигру.
Советник Лю в знак согласия слегка склонил голову, как и предписывал в таких случаях дворцовый ритуал.
111. Как у советника Лю появилось ещё сразу два ученика.
Как-то начальник дворцовой стражи Кану сообщил советнику Лю, что его воины задержали в городе весьма странного человека. Он не оказал им ни малейшего сопротивления, хоть был силён, как лось, а стражники вели себя довольно грубо. Мужчина был молод и явно – пришельцем из чужих краёв, но вёл себя уверенно и с достоинством.
– Что-то смущает меня его спокойствие, – сказал Кану советнику, – не лазутчик ли он?
– Покажи мне его, но так, чтобы он не видел меня, – сказал Лю.
Сказано – сделано.
Узника вывели на дворцовую площадь якобы по пути к дознавателю, а Лю и Кану стояли в сторонке и разговаривали.
– Он чист, – сказал Лю, едва взглянув на пришельца.
– Как вы узнали это, советник, – озадачился Кану.
– По ауре. Смотри сам. Он ничего не боится, мысли чисты, душа – тоже. У него одна забота прокормить десяток ртов. Но это прямой и ответственный человек. Отдашь его мне?
– Честно говоря, я ничего из сказанного вами не вижу, но склонен верить вам на слово, – восхищённо ответил начальник стражи.
