вы? Нам нужен только кулон с вашей очаровательной шейки. Снимите, пожалуйста, сами. Мы уважаем вас… как женщину!
Что-то затаенное чудится в осаде старинных особняков. Изредка отдернется на окне занавеска, и кто-то с тщательным пробором на черепе выглянет на улицы – боком, искоса. Оглядит взлохмаченный простор реки, и занавеска снова задернется: нет, рано еще… рано показываться на улице!
А по вечерам «чистая» публика отдыхает в ресторане «У Лаваля», который с незапамятных времен известен в Архангельске за обитель всех плавающих. Вот и сегодня, как обычно, собрались после служебного дня «спецы» из штабов и управлений. Сорваны погоны, проедены кортики, офицеры флота поблекли. Многие направлены в Архангельск уже от имени Советской власти, служить которой они обязались.
Среди «спецов» и полковник Потапов – главком:
– Внимание, господа, такого вы давно не видели…
В скромном платье появилась в ресторане княгиня Вадбольская (без девочки). Присев к столу, она одиноко ужинала. И очень скромен был ее ужин, – видно княгиня небогата. Один ее кивок в сторону адмирала Виккорста решил все дело, – ах, оказывается, она знакома адмиралу! – и скоро Вадбольскую окружили офицеры, наперебой предлагая красавице свои услуги.
– Благодарю вас, господа, – отвечала она с достоинством. – Но я уже устроилась… Нет, не в «Троицкой», а сняла две комнатки на Немецкой слободе. Я ведь здесь только проездом.
Флотская молодежь исподтишка переговаривалась:
– И сегодня приехала? Одна? Мичман Вальронд? Не знаю такого, но вот же – повезло человеку… Какая женщина, какое обаяние!
Вадбольской представили и поручика Николая Дрейера.
– Кстати, – сказали с намеком, совсем недобрым, – поручик Дрейер у нас большевик, княгиня.
– Да что вы? – удивилась Вадбольская.
– Господа, – заметил Дрейер, – как бы вы себя почувствовали, если бы я, представляя вас княгине, сказал: «Познакомьтесь, ваше сиятельство, вот эти офицеры – сплошь монархисты…»
Княгиня рассмеялась, с любопытством разглядывая рослого и плечистого великана Дрейера; поручик вскоре удалился, и по настроению офицеров было заметно, что они даже рады его уходу. Смущенно пытались оправдать себя:
– Вы не смотрите на нас, княгиня, как на… Впрочем, мы, конечно, советские. Но это – пока… Осмелимся спросить, какими ветрами прибило вас к нашему берегу?
– Я, господа, вырвалась из совдепии. Меня, слава богу, не арестовывали. Но по Тамбовской и по Курской все, что осталось от мужа, отобрали. А меня держать не стали, чем я и воспользовалась охотно…
– А что вы им сказали, княгиня, на прощание?
– Я им сказала: «Негодяи! Разбойники… Я еще вернусь в Россию, и чтобы вы не вздумали разорять здесь!»
Потапов, сам владевший имениями, спросил с интересом:
– А как они вели себя при этом, княгиня?
– Хохотали как помешанные. Я ничего не поняла в этом диком
