пора. Я просто хотел тебя увидеть.
– Перед тем как выполнить свою задачу, – закончил за него Йенси.
– Да, перед тем как выполню свою задачу, – улыбнулся Иштван.
Шатаясь, точно пьяный, он двинулся к выходу, на пороге остановился и обернулся к младшему брату:
– Завтра я попаду на экраны видео. На все экраны. Не забудь посмотреть. Я сделаюсь знаменитым.
С этими словами он вышел на улицу.
«Он сумасшедший, – подумал после ухода брата Йенси. – Как и наша мать. Клинический случай».
Что за ахинею он тут нес? Какая еще важная задача? И что означают его слова «завтра я попаду на все экраны»? Знаменитым он хочет стать. Бредит, как и всегда. Очередная пустышка. Брат на несколько минут – малоприятных, надо заметить, минут – снова вошел в его жизнь и опять исчез. На этот раз, может, оно и к лучшему.
«Все-таки хорошо, что он ушел, – решил в итоге Йенси. – От него одни только неприятности».
Но на самом деле он так не считал, не мог так считать. Несмотря на дикую усталость, ему так и не удалось заснуть этой ночью. О чем же говорил брат? Что за задача? Что, если за его словами скрывается нечто серьезное?
Йенси повернулся на другой бок и попытался прогнать эти мысли прочь. Закрыл глаза и лежал, глядя на вспышки воображаемого света под веками. Он перепробовал все возможные способы, чтобы заставить себя уснуть: считал овец (хотя никогда в жизни не видел живую овцу), решал в уме сложные арифметические задачи, бесконечно повторял про себя, как мантру, одну и ту же фразу, пытался представить, как тело все тяжелеет и тяжелеет и постепенно погружается в сон. Но ничего не помогало. Усталость сменилась чувством беспокойства за брата; словно зловещее нечеловеческое око пристально смотрело на него, сквозь него и не позволяло заснуть.
После нескольких часов безуспешной борьбы он понял, что вот-вот сойдет с ума. Встал с кровати и набрал номер Генри.
– Ты знаешь, который час? – проворчал взлохмаченный и сонный Генри.
– Знаю, и очень хорошо. Но я не могу уснуть.
Генри зевнул.
– Ага, и ты решил разбудить меня, чтобы тебе не было скучно?
– Здесь был Иштван.
– Что? Иштван? Ты хочешь сказать, он тебе приснился?
Йенси покачал головой:
– Он действительно был здесь. Во плоти.
– Я уж решил, что он мертв. Чего ему было нужно?
– Хотел увидеться со мной последний раз…
– Последний раз перед чем?
Йенси рассказал то немногое, что знал, и, закончив, спросил друга:
– Он же свихнулся, как думаешь?
– Возможно, – протянул Генри. – Не знаю. Может быть, он планирует что-то.
– Что?
– Откуда мне знать? Но это может быть что-то серьезное.
– В каком смысле?
– На что он способен? – принялся рассуждать Генри. – Я знаю, ты любишь его, он твой брат и все такое, но вспомни, какой он был, когда мы в первый раз с ним встретились. Он запросто мог нас прикончить. Думаю,
