Они могут быть очень полезны. Боль со временем проходит, поверьте мне.
Он улыбнулся и нервно откусил печенье, словно опасаясь, как бы оно не укусило его в ответ.
Она перехватила его взгляд, брошенный на вазу с увядающими розами.
– Фабиан прислал их мне на день рождения. Он всегда дарил мне красные розы, они ему нравились.
– Вы… гм… садовничаете?
– Я, к сожалению, в этом плане безнадежна. Мой муж садовничает.
– Насколько я понимаю, вы разъехались?
– Да. Мой муж занимался рекламным делом… но настоящей его любовью всегда было виноделие. И он решил бросить все и заняться выращиванием винограда. К сожалению, загородная жизнь не для меня.
– Очень трудно это – жить за городом; иногда все слишком уж безмятежно.
– Да.
– Вы, кажется, литературный агент.
Она кивнула.
– Я сам пишу книгу. Небольшую.
Алекс ощутила разочарование: не это ли и привело его к ней?
– У вас есть издатель?
– Ну, мне до конца еще далеко… не уверен, что она будет заслуживать внимания.
– Если вы хотите, чтобы я посмотрела…
– Нет-нет, я бы не хотел вас беспокоить. Может быть, если я ее закончу.
– Еще кофе?
– Печенье, с вашего разрешения. – Он подался вперед и взял еще одно печенье с тарелки. – Знаете, вам, возможно, принес бы облегчение разговор с друзьями сына. Нередко мы так мало знаем о наших близких, пока они с нами, но после их ухода мы можем узнать о них много хорошего. Это большое утешение.
– Спасибо. Хороший совет. Но вообще-то, он был одиночкой. Я знаю только двух его близких приятелей, и один из них погиб вместе с ним.
Священник покачал головой:
– Некоторые вещи очень трудно понять, миссис Хайтауэр.
– Да, – кивнула Алекс.
– Но вы, похоже, из тех людей, которые умеют держать себя в руках.
– Да. – Она вздохнула. – Это я умею. Более или менее.
Она улыбнулась, гость улыбнулся в ответ, помешал кофе.
– У вас есть какие-либо… – она помолчала, покраснела, – представления о спиритизме?
Его лицо помрачнело, словно набежала туча.
– Я бы не рекомендовал вам заниматься этим, миссис Хайтауэр, категорически не рекомендовал. Вы уже… – Он замолчал, подыскивая нужные слова.
– Нет, вовсе нет. Просто мне кое-кто посоветовал.
– Я знаю, что ничего, кроме горя, это не приносит. Никогда ничего хорошего.
Внезапно, судя по его виду, он почувствовал себя неловко, словно понял, что пора уходить.
– Я не верю ни в какой спиритизм.
– Это очень разумно. Если какой-то друг вам предлагает такие вещи, то он и не друг вовсе. Молитва, любовь, добрые воспоминания и время залечат раны. Ничего хорошего из попытки общения с умершим не выйдет, ничего, кроме разочарования и… – Он замешкался.
– И?..
