я приеду сейчас. Приглашаю тебя на обед.
– К чему тебе тащиться в такую даль?
– Буду у тебя через час-полтора. Это лучше, чем разговаривать с овцами.
Алекс повесила трубку, злясь на себя, на собственную слабость. Зачем подавать Дэвиду надежду, допускать дальнейшее нагноение раны? Парок изо рта испугал ее. Несколько секунд она разглядывала облачко, даже подумала, что это дым сигареты. Но она не курила. Она смотрела на облачко, густое, тяжелое – настолько тяжелое, что Алекс чуть ли не видела кристаллики льда, когда оно проплывало перед ее глазами. Внезапно ей снова стало холодно. Почти невыносимо. Казалось, что-то пробралось в комнату – что-то неприятное, зловещее. Что-то очень сердитое.
Она встала, вышла в коридор, потом в кухню, но это чувство не оставляло ее. Руки тряслись от холода так сильно, что она уронила на пол пакетик чая. Потом снова услышала стук наверху – на сей раз другой, не похожий на звук бойлера. Широкими, уверенными шагами она прошла из кухни по коридору, через входную дверь на улицу, в оранжевое сияние фонарей.
Дождь прекратился, но ветер оставался сильным. Правда, он потеплел и теперь обволакивал ее, как пуховое одеяло. И она медленно пошла по улице, кутаясь в него.
Сначала долетели гудок и урчание двигателя, а потом неожиданно – запах свиного хлева, такой странный и чуждый в центре Челси. Оглянувшись, Алекс увидела заляпанный грязью «лендровер». Дэвид высунул голову в открытое окно:
– Алекс!
– Как ты быстро! – Она удивилась. – Я думала, приедешь только в девятом часу.
– Сейчас половина девятого.
– Половина девятого?
Нахмурившись, Алекс взглянула на часы. Нет, невозможно. Ведь она говорила с ним всего пару минут назад. Ее пробрал озноб. Что происходит?
– Что ты делаешь на улице без пальто?
– Вышла подышать свежим воздухом.
– Садись.
– Тут есть место припарковаться… поставь машину, ближе к дому все равно ничего не найдешь.
Он кивнул:
– Да, вечер субботы, я уже начал забывать.
Она смотрела, как он задом сдал машину на свободное место, потом вышел.
– Ты не собираешься ее запирать?
– Я разучился запирать машину.
Он поцеловал ее, и они двинулись по дороге к дому.
Сколько же времени она бродила тут вокруг? Ну не полтора же часа. Этого просто не может быть.
– Смотрю, ты совсем замерзла, – заметил Дэвид.
– Я… мне… стало жарковато в доме… перегрелась. Давай достанем чемодан… вон моя машина.
Она поплелась к дому, сутулясь под тяжестью переживаний. Раздался треск – чемодан ударился о стену.
– Осторожнее, – раздраженно сказала она.
– Извини.
Они поставили чемодан, и Дэвид закрыл дверь. На ковре Алекс заметила сухую лепешку.
– Бога ради, Дэвид, ты натащил в дом грязи! – закричала она, неожиданно разъярившись.
Он
