намеренно начала критиковать политику, самое дорогое для отца, но он по-прежнему оставался невероятно спокойным, разговаривая с ней, как с маленькой девочкой, как с Хизер.
– Если ты хочешь поддержать Джеральда Форда на выборах в следующем году – ради бога, сделай это, – сказал он ей всего несколько недель назад. – Все, чего я прошу, так это чтобы ты приняла взвешенное решение, выяснила его позицию по определенным вопросам.
Санни не собиралась никого поддерживать на выборах. Политика – самая дурацкая вещь в мире. Она со стыдом вспоминала свою страстную речь в поддержку Макговерна, которую толкала в шестом классе на пятничных дебатах. Когда настал день импровизированных выборов, только шесть учеников из двадцати семи проголосовали за Макговерна – на один меньше, чем при первом подсчете голосов.
– Санни меня отговорила, – сказал Лайл Мэлоун, симпатичный самодовольный юноша, когда его попросили объяснить, почему он изменил свое решение. – Я понял, что тот, кто ей так сильно нравится, просто не может быть хорошим.
А вот если бы Хизер выступала за Макговерна, то все в классе проголосовали бы за него. Хизер умела производить впечатление на людей. Им нравилось наблюдать за ней, смешить ее, заслуживать ее одобрение. Даже сейчас водитель автобуса, который обычно кричит на всех, кто замешкается в дверях, казалось, был очарован этой удивленной девочкой, прижимавшей сумочку к груди. «Бросай монетки сюда, милая», – сказал он, и Санни захотела крикнуть: «Не такая уж она и милая!» Но вместо этого она поднялась по ступенькам, вперив взгляд в свои туфли-танкетки, купленные всего две недели назад. Погода была для них не самая подходящая, но ей до смерти хотелось их надеть – и сегодня наконец у нее появилась эта возможность.
Глава 9
На Вудлон-авеню было куда более людно, чем обычно. Что и неудивительно – ведь была суббота перед Пасхой. Толпы людей входили и выходили из парикмахерских и булочных. Иисус ведь не воскреснет без свежих булочек из «Паркер Хаус» и модных стрижек – по крайней мере, так считали эти балтиморцы. В начальной школе сегодня тоже проходил весенний праздник, старомодная ярмарка со сладкой ватой и золотой рыбкой, которые бесплатно доставались тому, кто мог попасть мячиком для пинг-понга в узкое горлышко аквариума. «В этом городе мало что меняется», – подумал Дэйв, вечный чужак своего родного края. Стремясь переехать куда-то в другое место, неважно куда, он объехал весь свет, но в итоге вернулся обратно. Открывая свой магазин, он думал, что сможет привезти в Балтимор целый мир, но Балтимор отказался его принимать. Из всех людей, кто сновал туда-сюда по тротуарам, ни один не остановился поглазеть на его витрину, не говоря уже о том, чтобы войти внутрь.
К тому времени, когда часы над парикмахерской «Пора постричься» пробили три, Дэйв уже не знал, чем себя занять. Если бы он не пообещал забрать Санни и Хизер из молла в пять, то уже свернулся бы и закрыл магазин пораньше. Но
