хихикнул, Питер тоже улыбнулся. У этого пастуха удивительный талант перевирать слова и портить дела. Это даже не отвратительно, а смешно. Примерно так же смешон Самый Дорогой Господин Морис Трисам, когда пытается, обкурившись, плясать тарантеллу под симфонический оркестр.
– Слушай меня, орк, – обратился Питер к мерзкому грязнуле. – Отвечай правдиво: что ты знаешь о месте, именуемом Плохим Местом?
Орк наморщил лоб, секунд пять думал, а затем сказал:
– Место то отсель на восход в двух воскресеньях.
Хайрам и Шон расхохотались, Питер тоже не удержался и засмеялся.
– Да, это очень забавно, – сказал Роджер. – Я когда этого орка впервые увидел, подумал даже, что полукровка. У него взгляд человечий, полубоссы говорят, в детстве его из-за этого подозревали в грязнокровье, с тех пор у него зачатки мозга слегка подвинулись, и он все время пытается книжным слогом говорить. Так уморительно!
Воистину уморительно. Гадкое тщедушное тело, уродливая плешивая голова, почти человечий взгляд и самое главное – чудовищный контраст между слишком правильным, книжным построением фраз и дремучей орочьей лексикой. Нет, это точно не полукровка.
– Вообще-то он не такой глупый, как кажется, – сказал Роджер. – Всадник хороший, а следопыт – вообще лучший в стаде. Продолжай, Суслик.
Суслик наморщил лоб и завращал глазами, собираясь с мыслями.
– Так Место Плохое на два воскресенья восточнее расположено, – повторил он. – Сие Место Плохое подобно навоза овечьего катышку, однако больше сего балагана существенно.
– Ты имеешь в виду, что оно имеет сферическую форму? – уточнил Питер.
– Чего? – переспросил Суслик. – Не достигаю разумения, отец высокородных.
Его уродливое лицо стало испуганным.
– Ладно, проехали, – сказал Питер. – Правда ли, что какие-то орки входили в Плохое Место и возвращались оттуда?
Суслик думал над этим вопросом почти минуту. Когда он размышлял, его руки подергивались, как бы помогая сформулировать мысль. Наконец орк заговорил:
– Частично правда слова отца высокородных. Один орк коснулся коленом края плохого места и стал оттого ровнее, чем черепаха, и не съели его.
– Ничего не понимаю, – сказал Питер. – Что значит «ровнее, чем черепаха»?
На этот вопрос Суслик не смог дать словесный ответ, он ответил жестом. Присел на корточки и развел руки горизонтально над полом.
– Плоский? – предположил Хайрам.
– Да, плоский! – воскликнул Суслик. – Плоский это именуется! Такой плоский, что есть нельзя!
Питер мысленно возликовал. Он спросил:
– Ты хочешь сказать, что этот несчастный орк стал настолько плоским, что его труп не годился к употреблению в пищу? Он стал таким плоским, что его можно было скатать в рулон?
– Не ведаю сути рулона, – ответил орк. – Однако скатал я его и приторочил.
– Ты? – уточнил Питер. – Ты сам
