и постоянно жевала специальные конфеты из имбиря и чеснока для улучшения пищеварения: в результате от нее всегда воняло этой ядреной едкой смесью.
Лира прошла к своей кровати, повернувшись спиной к Вонючке, и начала менять постельное белье. Улучив момент, она сунула руку под матрас, вытащила книгу, папку и запрятала их в наволочку. Спустя минуту Лира прошествовала к двери, крепко прижимая белье к груди, словно оно могло заглушить биение ее сердца.
– Ты куда? – поинтересовалась Вонючка.
Она сидела на складном стульчике у двери и шуршала конфетной оберткой.
– В прачечную, – ответила Лира и сама удивилась тому, как спокойно звучит ее голос.
– День стирки был вчера, – возразила Вонючка.
– Знаю, – сказала Лира. – Но у меня месячное кровотечение, – шепотом добавила она.
Медсестра махнула рукой, дескать: «Валяй».
Лира свернула направо, к концу крыла D. Но вместо того чтобы спуститься вниз, в прачечную, она бросилась к первому пожарному выходу. Распахнув дверь, ведущую на юго-восточную сторону института, Лира вышла наружу. Пошарив глазами по пологой земле, она уперлась взглядом в сетчатый забор, за которым раскинулись бескрайние топи.
Лира подняла голову: в светло-голубом небе кружили птицы. В воздухе витали аромат дикой колоказии и запах дохлой рыбы.
Отсюда можно было разглядеть болота: они напоминали огромный зеленый луг – настолько густо их поверхность заросла водяным салатом. Но Лиру эта картина не обманывала.
Репликам вечно твердили про болота, затопляемые морской водой во время прилива, про рыбаков, охотников и искателей приключений из Бэрел-Ки. Сотни бедолаг сбились с пути посреди разросшейся, как опухоль, растительности – и все, разумеется, погибли.
Лира спрятала скомканные простыни за подстриженной живой изгородью. Наволочку вместе с содержимым она сунула под рубашку и побрела дальше, огибая главное здание. Она заметила Кассиопею – та неподвижно сидела у забора, подтянув колени к груди, и глазела на болота. Сперва Лира захотела подойти к ней, но не знала, что сказать. Кассиопея натворила бед. Она толкнула медсестру Долли. Ее отправят в изолятор или на пару дней запретят вставать с кровати. Кроме того, Лира пошатывалась от слабости, и одна лишь мысль о том, чтобы попытаться утешить Кассиопею, изнуряла ее.
Ей нужно дойти до какого-нибудь уединенного, но не слишком отдаленного участка. Она должна найти место, куда можно будет легко пробраться, не вызывая подозрений медперсонала и охранников. Что-нибудь укромное, безлюдное. Убежище, где ее коллекция будет в безопасности.
Поэтому Лира направилась в самую глухую часть острова, молясь, чтобы ее случайно не заметили. А вдруг она нарушила уже дюжину правил Хэвена? Если ее застукают и спросят, что она делает, она будет мямлить и точно не отвертится от наказания.
Северная оконечность острова оставалась почти нетронутой с тех самых пор, когда
