бодро.
– О’кей. Ладно, сейчас я что-нибудь накину и перезвоню ей по-быстрому.
– А надо? – спросил он, и его рука, забравшись под мой халат, коснулась ноги.
– Один телефонный звонок – и я вся твоя.
Я вошла в спальню и надела свою клетчатую пижаму, такую поношенную, что она стала невероятно мягкой. Она так долго была моим верным спутником, что даже Джек, который сначала возражал, привык к ней.
Я взяла с ночного столика свой мобильник и набрала мамин номер.
– Привет, Амелия, – ответила она. – С легким паром!
– Спасибо, – сказала я, усаживаясь на кровать. – Как дела?
– Спасибо, моя дорогая, прекрасно. Не понимаю, почему я так расстраивалась из-за своей отставки. Курс изобразительного искусства, аквааэробика, пилатес… Мой день никогда еще не был так насыщен. А Хэзелтон – очень милая деревушка.
– Рада это слышать. Кажется, ты там по-настоящему осела. – Я хотела было рассказать ей о доме, но потом передумала, пока что рано, и мне не хотелось сглазить.
– Да. Я тут завела хороших друзей. Вы с Джеком приедете меня навестить? Ведь скоро каникулы.
– Конечно, мама, – ответила я, чувствуя угрызения совести оттого, что мы не заскочили к ней, когда осматривали коттеджи. – Как насчет уик-энда через неделю?
– Превосходно, – обрадовалась мама. – Я испеку тебе пирог к дню рождения, и мы устроим небольшой праздник.
– На самом деле это не обязательно.
– Дорогая, это же твое тридцатилетие!
– Честно говоря, это не обязательно. Но будет так приятно тебя повидать!
Мы поговорили еще немного, потом попрощались. Я уже собиралась встать и вернуться в гостиную, но тут вспомнила о папе.
Его мобильник не отвечал, и я набрала домашний номер. Трубку сняла Кэтлин, его жена.
– Привет, Амелия! Как дела?
– О, спасибо, хорошо. Папы случайно нет поблизости?
– Боюсь, что сейчас его нет дома, дорогая. И мобильник отключен с тех пор, как… ну, ты знаешь. Сегодня вечером я в одиночестве. – Голос у нее был усталый, и чувствовалось, что она взвинчена. – А Мирабель убежала, даже не сказала мне куда. Бьюсь об заклад, что у твоих родителей не было с тобой таких проблем.
Я подумала о моей сводной сестре Мирабель в Ирландии. Это шестнадцатилетний вихрь, состоящий из гормонов и буйства. Ее е-мейлы полны ошибок, и она редко отвечает на мои сообщения, но мы поддерживаем связь в Фейсбуке. Недавно Мирабель прислала фотографии: она отмечает окончание экзаменов, причем явно в подпитии. Интересно, до какой степени папа и Кэтлин в курсе того, чем она занимается.
– Наверно, она просто немного расслабляется этим летом – окончание экзаменов и все такое. Я была такой же.
– Уверена, что не была, – возразила Кэтлин. – Она просто неуправляема.
– Кэтлин, я звоню, чтобы…
– Это насчет долга? – спросила Кэтлин. – Мне так неудобно, что твой отец еще не отдал тебе деньги.
