коляски сидел ястреб, а рядом, как ни странно, пристроился енот. Получается, оба родителя были Бестиями?
У самой могилы стояла женщина, которую Кар сразу узнал. Миссис Стрикхэм была в длинном черном пальто со светлыми блестящими пуговицами. Мать Лидии показалась ему более суровой, чем два месяца назад, черты лица обозначились очень резко. Она поприветствовала Кара коротким кивком и улыбкой, смягчившей ее взгляд. В руках миссис Стрикхэм держала белую розу.
– Прошу всех подойти сюда, – сказала она.
Кар присоединился к остальным, и все встали кольцом вокруг пустой могилы.
Несколько секунд все молчали. Кар никогда раньше не был на похоронах, а уж на похоронах Бестий тем более. Он не знал, что должно происходить дальше. Потом он заметил, что один за другим все поворачиваются к церкви. Он проследил за их взглядами и на тропе увидел нечто невообразимое.
Это был простой гроб прямоугольной формы из туго переплетенных прутьев. И он полз, скользил по неровной земле, будто на воздушной подушке. Через некоторое время Кар понял, в чем дело. Гроб лежал на спинках многоножек, сотни насекомых несли его, семеня крошечными ножками.
– Они несут ее! – прошептал Кар.
– Это их последний долг, – сказал Крамб.
Дойдя до могилы, многоножки спустились по склону вниз, по-прежнему держа на себе гроб. Когда гроб опустился на землю, миссис Стрикхэм откашлялась.
– Благодарю всех, кто пришел сюда, – сказала она, стоя над могилой. – Эмили почла бы за честь видеть вас здесь.
Некоторые склонили головы. Не в первый раз Кару стало одиноко среди Бестий – их прошлое было ему чуждо.
– Впервые я встретила Эмили пятнадцать лет назад, – продолжила Вельма Стрикхэм. – Многие из вас слишком молоды, чтобы помнить времена Темного Лета, когда почти все мы знали друг друга. – При этих словах по ее губам скользнула улыбка. – Эмили вела группу Бестий под видом вязального кружка, и многим из тех, кто не мог еще овладеть своей силой, она дарила тепло и добрые советы. Для трех своих дочерей она была любящей матерью. Из личного опыта я знаю, что, будучи родителем Бестий, никогда не знаешь, когда лучше сказать своим детям… – она на секунду умолкла. – Когда возложить на них бремя их собственной судьбы.
Кар сглотнул, чувствуя, как вновь в сердце зреет печаль. Его мама умерла прежде, чем у нее появилась возможность поговорить с ним.
Он опустил руку в карман, нащупал гладкий камень – и тут же почувствовал, как внутри все опустело. Мама многое не рассказала ему. Он снова оглядел собравшихся. Наверняка кто-нибудь из них знает, что это за камень. Но можно ли им доверять? Слова Квакера вновь зазвучали у него в мозгу.
Никому не говори, что он у тебя. Ни Крамбу, ни Лидии, ни Вельме – никому.
Крамб положил руку Кару на плечо, словно почувствовав его замешательство. Кар отпустил камень.
– Эмили как раз собиралась рассказать своим детям о силе Бестий,
