да, – задумчиво кивнул он. – В предъявлении необоснованных обвинений.
Мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы не открыть рот от удивления.
– Необоснованных? Вы только что развлекались со своей служанкой. И это при живой жене!
В комнате горели всего две свечи по обе стороны от изголовья кровати. Все, что позволяло мне рассмотреть лицо герцога – это тусклый лунный свет.
Глаза Ричарда потемнели, на этот раз причиной тому была ярость.
– Как лицемерно с вашей стороны, герцогиня Бёме, обвинять меня в постыдной связи, не гнушаясь при этом врать мне в лицо.
– Что? – опешила я.
Герцог сделал шаг вперед, и его зловещая фигура нависла надо мной. Я уперлась попой в подоконник, а спиной отклонилась назад, поплотнее запахивая края халата, чтобы не было видно мужской одежды под ним.
Это движение не укрылось от моего мужа.
– Я вас не трону, – сказал он.
«И зря», – подумала я.
Вслух сказала:
– Не понимаю, о какой лжи идет речь.
– Я знаю о вашем любовнике.
Удивленно моргнула. Когда до меня дошел смысл его слов, ошарашенно уставилась на лицо мужчины и по его грозному выражению поняла: он нисколько не сомневается в своем обвинении.
– У меня нет любовника, ваша светлость, – попыталась опровергнуть клевету.
Ричард Бёме сделал шаг назад, посмотрел на меня с брезгливостью. Отвернулся и принялся расстегивать пуговицы на фраке.
– Не представляю, с чего вдруг вы могли подумать обо мне в таком клю…
– Не надо оправданий, – грубо оборвал он меня.
Скинул фрак прямо на пол. Я продолжала стоять у окна и боялась пошевелиться.
– Элина рассказала вам о синяках? Клянусь богом, они не имеют отношения к какому-то любовнику. Я упала с кровати.
– Элина не говорила мне о ваших синяках, – холодно отозвался герцог.
Он принялся расстегивать рубашку.
– Тогда с чего вы решили, что у меня есть любовник?
– Я не решил. Я его видел.
Рубашка также полетела на пол рядом с кроватью. Герцог был по пояс обнажен.
– Что за вздор! – возмутилась я. – Не знаю, кого вы там видели, но я уверена, что не знакома с этим человеком! К вашему сведению, я все время нахожусь на территории замка, мне даже друзей завести невозможно, не то что…
– А как же суббота? – насмешливо перебил герцог.
Он повернулся ко мне. Увидев его обнаженный торс, я смущенно опустила глаза.
– Румянец стыда выдает вас, герцогиня, – сказал Ричард и подошел к шкафу. Вытащил оттуда ночную камизу.
– Это не стыд, ваша светлость.
– Значит, в вас намного больше черствости, чем я полагал ранее.
Я зло стиснула зубы. Сделала глубокий вдох, призывая себя к спокойствию. Но эти беспочвенные обвинения в мой адрес вновь всколыхнули затаившуюся ярость.
– Да
