другого творения рук человеческих, будь то гигантский монумент или миниатюрное ювелирное изделие тонкой работы величиной с песчинку.
Блокнот Любы я взяла с собой, прочитала его только по возвращении, но не до конца. Меня поразило название этого повествования. На титульном листе обычной шариковой ручкой крупными буквами было написано «Речка Черная».
Я читала повесть, написанную Любой, всю ночь, а утром узнала, что Люба умерла. Во сне у нее остановилось сердце.
Я помню, как суетились гиды и горничные, как приехал реанимобиль и увез Любу. Я плакала, глядя вслед удаляющейся белой машине, в окнах которой ярко отражалось утреннее солнце.
В руках у меня был блокнот. Я прижимала его к своей груди, как ту маленькую девочку, и никак не могла поверить в то, что больше никогда не увижу Любу и что она уже не встретит того человека, о котором писала свою повесть.
В тот же вечер суровая нитка, соединяющие листы рукописи в блокнот, развязалась, листы рассыпались. Я купила для рукописи специальную папку.
Это был последний день старого года, 31 декабря.
Новогодняя ночь
Я не заметила, как приблизился Новый год.
В ресторане отеля были накрыты праздничные столы, украшенные гирляндами по периметру. У каждого был пригласительный билет с указанным номером столика. У меня – № 10. Со мной за столиком оказалась молодая семья с пятилетней девочкой, одетой в костюм балерины.
В полночь мы подняли бокалы и произнесли символический тост. Я даже не помню точно, кто что сказал. Мне было совсем невесело, но я делала вид, что у меня все хорошо.
Рядом со мной стоял пустой стул, а на столе – чистая тарелка. Официант хотел убрать свободный прибор, но я не разрешила. Он подумал, что кто-то сейчас подойдет, и извинился.
Я положила на тарелку немного еды и налила в бокал шампанского, подняла его и посмотрела на играющие пузырьки. Мне вспомнилась Люба. Мои соседи не обращали на меня внимания. Они веселились, подбрасывая вверх шарики, раскидывали в разные стороны серпантин и смеялись. Они только сегодня вечером прилетели в Египет.
Через час я уже направлялась по просторному холлу к лифту, чтобы подняться в свой номер мимо ювелирного магазинчика, витрина которого была по-прежнему украшена хрустальными лотосами в золотой окантовке. За стеклом стоял тот самый продавец Вадим.
Увидев меня, он улыбнулся и пригласил зайти. Я согласилась… Я все еще продолжала мысленно общаться с Любой. Ведь это она мне рассказала о Вадиме.
Я провела в магазинчике около часа, перемеряла все украшения, начиная от сережек и заканчивая дорогими колье, которые мне предлагал Вадим. Он прекрасно понимал, что я ничего не куплю, но продолжал доставать из ящика все новые и новые предметы.
Оказалось, что он неплохо говорит по-французски, и мы начали с ним болтать. Мы говорили обо всем понемногу, потом вспомнили Любу. Вадим заметил, как по моей щеке скатилась слеза, и вытер ее своей рукой. Он спросил меня, видела ли я
