нейтрально ввиду полного равнодушия. Но понять могу, ибо многогрешен. Вот только в данном конкретном случае призрак зеленого стола стоял между мной и едой. Голод пробудил недовольство, и я по-держимордовски гаркнул:
– Это что еще за бардак на вверенном мне участке, живо прекратить, кухарку сюда! Сами вон! Работы у вас, дармоедов, мало?! Беляна!!!
– Здесь я, здесь, надежа наша, не изволь гневаться, – откуда ни возьмись появилась ключница, – мужики плохого не хотели, судьбе предоставили выяснить, кто с тобою в путь-дорогу отправится, вот и все!
– Так, значит, вот оно как, боязно в Дикое Поле-то ехать? – грозно окинул я взглядом притихшую дворню.
– Да нет же, почетно с витязями в поход за правое дело. Каждый из нас живот за Родину положит, если надо, вот и зареклись – кто выиграет, тот и поедет! – объяснил Никифор.
– Хорош ерундой заниматься, в поход пойдет тот, от кого пользы больше, – по инерции громыхнул я и, успокаиваясь, добавил уже тише: – Рассказывайте, по очереди, как зовут, откуда родом, чего умеет, а я уж решу, кто дом стеречь будет, а кому – степную пыль глотать.
Первым начал Никифор:
– Я родился на юго-востоке, в Юрузане, мать моя Анастасия – из крестьян, отец – Хурит – однодворец, из заложников-мрассу, после того как отец нынешнего князя Юрузань к дани примучил, меня и еще сотню молодых парней в Славен забрали…
– Ты меня прости, Никифор, но так мы до завтра не закончим, – прервал я кучера, – давай коротко – что умеешь лучше всего, и точка. А историю твоей семьи, кстати очень увлекательную, мы в другой раз послушаем.
– Запрягать лошадей, править повозкой, верхами тоже смогу, из воинских умений – копьем управляюсь неплохо, из лука стреляю, но людей убивать не приходилось, – вернулся к сути разговора Никифор и умолк, пристально глядя на меня. Я кивнул и посмотрел на следующего. Это оказался Никола.
– Я, Никола, родом из Верхнего Унтвара, за лошадьми ходить тоже смогу, копьем и мечом владею, с луком похуже, силки умею ставить, ловушки всякие на зверя изготавливаю…
Порфирий, Анисим, Григорий и Сергий родом были из Славена, навыками друг от друга и от Никифора с Николой отличались мало, так что, похоже, зря я им не разрешил игру окончить.
Беляна подала вечерю: холодную телятину с хреном, пшенную кашу с луком и грибами и запить – брагу.
На сытый желудок совсем не думалось, клонило в сон, поэтому пришлось решение отложить до утра, о чем претендентам на ратный труд немедленно было объявлено. Я, наскоро умылся и поднялся к себе.
Ургал умял все мясо и дремал на спинке кровати. Из окна веяло вечерней свежестью, и я не стал его закрывать. Сокол открыл глаза, словно осветил комнату желтыми фарами, убедился в том, что это я, и снова заснул.
Пора и мне улечься. Отходя в объятия Морфея, я твердо себе пообещал, что вытрясу из Беппе всю правду, заставлю ответить на все вопросы, не позволю больше юлить и выкручиваться.
Но
