образ американской домохозяйки – благо, Голливуд позаботился, чтобы донести его миру. Нет, этих добропорядочных леди нельзя обвинить в лентяйстве. Постоянно озабоченные организацией благотворительных вечеров, распродаж и конкурсов на лучший яблочный пирог, они то и дело сбиваются в различные комитеты и самозабвенно ищут ответ, синими или красными должны быть ленты на цилиндре главного распорядителя мероприятия старины Хэнка? Хотя, если разобраться, почему только об американках речь? Разве не той же иллюзорной жизнью жили русские барышни с их альбомами и домашними спектаклями? Наверно, это явление всеобщее: жизнь мельчает, когда в ней царят покой и достаток.
Вот и Лера… Из фирмы она давно уволилась: необходимость зарабатывать деньги отпала, а то, чем она там занималась, вовсе не было ее любимым делом. Сидеть же сутками в четырех стенах – эдак и Смагин не смог бы!
– Нет, пора заводить потомство, – проворчал он, чувствуя, как портится настроение. Опять, тревожа, поплыли мысли о последнем сне. Самое неприятное состояло в том, что касался он Леры. Странный был сон…
От размышлений Смагина отвлекла знакомая трель клаксона: Лера сигналила ему, как всегда, подъезжая к дому.
– Наконец-то, – заулыбался Смагин.
Фраза "найти свою половину" для большинства ничего не значит: дежурный оборот речи, дань какому-то там мифу. И только те, кто не может дышать друг без друга, знают, что легенда о разлученных половинках былой гармонии вовсе не миф.
– Все прошло великолепно! – рассказывала Лера. – Народу на выставке была тьма. И вдруг в два часа приезжает… Кто бы ты думал?.. Президент! И прямо ко мне, как к старой знакомой. Слушай, а сколько раз мы с ним встречались? На приеме в Кремле, на твоей выставке и еще раз на приеме. Всего-то три раза… В общем, по-приятельски так под локоток меня берет, и я его минут сорок вожу по выставке, объясняю все, показываю… Видел бы ты лица моих клубных подружек.
Рассказывая, Лера вышла, чтобы переодеться. Она вернулась в легком халатике, искушая всем своим видом.
– Президент передавал… – Лера сбилась, увидев, с каким серым лицом сидит Смагин, – …тебе привет. Что с тобой?
У Смагина ломило сердце. Он чувствовал, что треклятый сон исподволь начинает проникать в жизнь. Ничего похожего ему раньше не снилось.
В кабинет Президента входит Покачуев, хотя Смагин его не вызывал.
– Я знаю, – начинает тот горя глазами, – вам безумно нравится одна женщина, жена художника… Позвольте мне сделать так, чтобы вы были вместе. То, что она замужем, а вы женаты, не станет этому препятствием – я знаю, как все устроить. И сделаю это только из желания доказать свою преданность и искупить ту невольную – помните? – ложь. Смагин понимает, что у Покачуева совсем другие цели: сделаться необходимым Президенту, отомстить художнику Смагину, наверняка еще что-нибудь низкое, темное… Жаль, что в свое время он не уволил этого прохвоста. Смагин хочет закричать, выгнать его вон, но… не может вымолвить ни слова. Он точно онемел.
– Так
