раз я наблюдал, сидя за соседним с её столом, как она накручивает его на палец и отпускает, а он пружинкой касается её смуглой кожи с ароматом лаванды… Я пытаюсь произнести её имя: «Аурелия!», но звуки, словно ватным тампоном, застревают в горле. Она не видит меня…
– Просыпайся, – слышу я голос жены…
А мне бы ещё немножко побыть в этом сне… Мне бы ещё только раз позвать девушку с именем прекрасной незнакомой птицы…
Весенняя метель
Мила стоит у открытого окна и смотрит на кружащиеся лепестки алычи, вдыхает её тонкий ореховый аромат. Ранней весной, когда нет ещё на ней зелёных листьев, а только белые цветы в изобилии, создаётся иллюзия зимнего пейзажа. Это пробуждает в ней чувства печали и восторга одновременно, словно возвращает в далёкое, пережитое в детстве…
«Прости, Мама!»
Предпраздничные дни конца декабря. Ликует детское сердечко от ожидания сказки. Совсем скоро Новый год.
Мама везёт Милу, закутанную в плед, на санках по скрипучему, искрящемуся снегу. Мимо проплывают яркие витрины магазинов, толпящиеся за окнами люди, как в немом кино, и голосистые зазывалы в костюмах Дедов Морозов у распахнутых дверей.
Мама часто оборачивается к дочери и спрашивает, не замёрзла ли. Глаза у неё лучистые, в них тепло и любовь…
Заболела мама сразу после праздников. Внезапно. Жаловалась сначала на спину, а потом и ходить стала с трудом.
Она позвала Милу проводить её к доктору на назначенную консультацию. Незаметно опускается вечер, но уличные фонари ещё не горят, может потому, всё окружающее, кажется фантастическим. Они идут по пустынной улице. Снег висит в воздухе, словно ёлочное украшение, неподвижно на невидимых нитях, мягко стелется под ногами. Мила постоянно отвлекается от этой красоты. Ей кажется, что редкие прохожие слишком пристально смотрят на маму, и она пытается идти на некотором расстоянии от неё. Миле неловко, что мама опирается на палочку…
Но в какой-то момент Мила вдруг почувствовала себя предательницей… Она поспешно приблизилась к маме и взяла её за свободную руку. Приникнув к маме, тут же почувствовала радостное облегчение и родное тепло.
– Ничего, ничего, доченька, всё будет хорошо, – услышала Мила. Мама смотрела на неё всё понимающими глазами, полными любви и еле скрываемого страдания.
Никогда Мила не забывала о своём минутном предательстве, хоть и минуло с той поры уж более десяти лет…
Заметила ли его мама, так и осталось их тайной.
Воскресенье
Ты хочешь знать, как быть, если ты сделал что-то не так? Отвечаю, детка: никогда не проси прощения. Ничего не говори. Посылай цветы. Без писем. Только цветы. Они покрывают всё. Даже могилы.
Сегодня воскресенье и не затевать бы мне эту уборку. Почитать, послушать музыку, пойти погулять неспешно, сентябрьский тёплый денёк располагает. Но, привычно столкнувшись
