чаем, – четыре дня в Спасском пролетели незаметно. Он отдал своих «Немцев» Тургеневу, – тому повесть понравилась. Спустя несколько дней и внеся некоторую правку в текст, Иван Сергеевич отослал рукопись Краевскому, а в письме к Анненкову, назвал ее «необыкновенно замечательной повестью»[60], – Тургенев был щедр душой, «протежировал» Леонтьеву искренно, был готов поддержать молодого собрата по перу.
Леонтьев ждал публичного признания своего таланта, – Тургенев же, судя по воспоминаниям Константина Николаевича, призывал его не торопиться, работать над каждой вещью в полную силу:
– Никто из нас не знает, выйдет ли из него Гете или Шекспир. Но надо всегда метить как можно выше, быть строгим к себе. Не думайте, пожалуйста, что можно шутить с публикою – написать, как Вы говорите, «что-нибудь полное лжи и лести» для денег – а потом показаться в настоящем свете. Знайте: публику не надуешь ни на волос – она умнее каждого из нас! Знайте также, что, принося ей всего себя, всю свою кровь и плоть, Вы должны быть еще благодарны ей, если она поймет и оценит Вашу жертву – если она обратит на Вас внимание. И это понятно, скажу более, это справедливо. Не Вы ей нужны, она нужна Вам, Вы хотите завоевать ее – так напрягайте все Ваши силы. Я этим не хочу сказать, что Вы должны угождать ей, служить ее вкусам – нет, будьте тем, чем Вас Бог создал, отдавайте всё, что в Вас есть, – и если Ваш талант оригинален, если Ваша личность интересна, публика признает Вас и возьмет Вас и будет пользоваться Вами – как, например – в другой сфере деятельности – она приняла гуттаперчу, потому что она нашла гуттаперчу вещью полезной и сподручной.
– Но цензура, как быть с ней?
– Не искажайте своих задушевных мыслей и предначертаний в видах ценсурных, но старайтесь найти предметы безобидные – описание жизни на хуторе, кажется, никого оскорбить не может. Этот сюжет безопасен…
Речь шла о новом рассказе Леонтьева – «Лето на хуторе». Начало его Тургенев уже прочел и одобрил. План литературного «покровителя» был таков: отдать «Немцев» в «Отечественные записки», а «Лето на хуторе» отослать в «Современник». «Вот у молодого автора и вырастут крылья», – рассуждал Тургенев.
К сожалению, цензура заставила поволноваться Леонтьева и во второй раз: «Немцев» не пропустили. Краевский, приехав в Москву по делам, пригласил Леонтьева к себе в гостиницу Мореля и показал молодому человеку листы его повести, испещренные пометками цензоров. Причиной запрета было впечатление, сложившееся у двух цензоров[61], что автор симпатизирует немцам, что немцы в повести – слишком положительны, честны и серьезны, вот цензоры и сделали вывод о предпочтении автора немцев русским. Забавным было то обстоятельство, что один из цензоров, судя по фамилии (Фрейганг), был немцем! (Может, именно поэтому он хотел продемонстрировать свой русизм?) Удивительно, но Леонтьев опять не слишком сильно расстроился: повесть была им
Письмо И. С. Тургенева к П. А. Анненкову от 29 января 1853 г. // Тургенев И. С. Письма. Т. 2. С.195.
Цензорами были А. И. Фрейганг и А. Л. Крылов.
