получила независимость Греция, Турция вынуждена была признать автономию Сербии, к российской территории прибавились Анапа и Сухум, Дунайские княжества (Молдавия и Валахия) тоже получили автономию (хотя их автономия скорее походила на протекторат России), а российские суда получили право свободно проходить через черноморские проливы. На Кавказе военные операции принесли освобождение части Армении; Турция вынуждена была признать верховенство России над Грузией. Это был тяжелый удар для дряхлеющей Османской империи.
Именно тогда столь популярны стали идеи панславизма[71] в Восточной Европе – речь шла о воссоединении всех славянских народов (как правило, в рамках федерации). Такое объединение подразумевалось под сенью мощной тогда России, хотя ряд польских интеллигентов предлагали для этой роли Польшу, а некоторые чехи-панслависты считали возможным использовать государственные формы Австрийской империи. Всеславянская федерация казалась делом вполне реальным, – споры велись о возможной столице для такого сверх-государства (как правило, речь в этой связи шла о бывшей столице Византии – Константинополе (Стамбуле) как источнике православной веры[72]), проводились съезды панславистов, тема обсуждались на страницах журналов и газет.
Разумеется, Франция, Англия, Австрия видели в такой идеологии обоснование возможной экспансии Российской империи. Потому, когда в июне 1853 года Россия ввела войска в дунайские княжества (формально – она имела право это сделать по условиям Андрианопольского мирного договора 1829 года) и очередная русско-турецкая война стала казаться неизбежной, в коалицию с Турцией вступили Франция и Великобритания.
Распадающаяся Османская империя была лакомым куском для многих. Не случайно Николай I еще в январе 1853 года предложил английскому послу сэру Гамильтону Сеймуру вариант полюбовного раздела Турции[73]. Англичане отказались лишь потому, что усмотрели в плане Николая подвох, понимая, что Россия в силу своей географической близости к Турции и большой сухопутной армии вскоре приберет к рукам все турецкие территории. Англичане были заинтересованы в ослаблении российского влияния на Кавказе, Франция же надеялась на реванш после войны 1812 года. К тому же, Наполеон III чувствовал себя и лично оскорбленным: российский император счел нового французского правителя нелегитимным, так как он приходился племянником Наполеону I, а династия Бонапартов была исключена из престолонаследия Венским конгрессом. Поэтому в поздравительной телеграмме французскому императору по поводу восшествия на престол царь Николай обратился к нему «дорогой друг», что было настоящим скандалом: по протоколу он должен был написать «дорогой брат».
Франции война была выгодна: Наполеон III провоцировал раздел Турции для того, чтобы «обменять» доставшиеся Франции турецкие территории на европейские области (в частности, Бельгию), которые надеялся присоединить к Франции. Николай I изначально видел во Франции потенциального противника,
Большинство исследователей идеологии панславизма указывают на словацкое происхождение идеологии и апеллируют к работам Я. Коллара (1793-1852) и Л. Штура (1815–1856). Сам же термин «панславизм», как правило, приписывают чеху Я. Геркелю.
Отличной иллюстрацией подобной позиции могут быть строки Ф. И. Тютчева:
«И своды древние Софии
В возобновленной Византии
Вновь осенит Христов алтарь.
Пади пред ним, о царь России!
И встань, как всеславянский царь!».
См.: Тарле Е. В. Крымская война. В 2-х т. – М.-Л.: 1941-44. Т.1. С. 143.
