по долгу службы. Еле державшийся на ногах Юлиан лично вручил новоиспеченным префектам претория Флавию Гениалу и Туллию Криспине, тоже плохо соображавшим от выпитого, обещанные суммы. Причем не по двадцать пять тысяч сестерциев, а по целых тридцать! Пухлые кожаные мешочки были набиты не бронзовыми сестерциями, а денариями, и даже ауреусами. Слегка пошатываясь, Криспина поставил свой кубок на треножник и довольно произнес: «Прав был Веспасиан – деньги не пахнут»! Флавий Гениал открыл свой кожаный кошелек и высыпал монеты в мощную ладонь. Серебро и золото, не побывавшее ещё в торговом обороте, сверкало, и свет факелов делал различимыми очертания отчеканенной на монетах бородатой головы императора Пертинакса.
– Глядите, а голова-то его все-таки пригодилась! – съязвил кто-то.
Шутка понравилась, и оба префекта претория громко расхохотались.
– Самые преданные люди – те, чью верность приобретают за наличный расчет, – добавил Криспина, давясь от смеха.
Юлиан, кряхтя, с трудом нагнулся и, подобрав с пола маленький ауреус, выпавший из ладони трясущегося от смеха Гениала, поднес монету к глазам. Новый император даже не почувствовал, как по его стареющему лицу потекли слезы.
– Ты что, император, – возмутился Криспина. – Ты же обещал восстановить память Коммода. Не вздумай оказать почести Пертинаксу, а то преторианцы заподозрят тебя в обмане. Это мой тебе совет!
– Да, это я так, – тихо прошептал Юлиан. – Просто мы с Пертинаксом были товарищами, вместе были консулами, а я был даже его преемником по проконсульству в Африке, – виновато бормотал он, вытирая со щёк слезы. – И ещё он, ещё он, Пертинакс…
– Что ты там шепчешь себе под нос, император? Давай лучше выпьем, чтобы у тебя всегда были деньги, – выкрикнул Туллий Криспина.
– Да! Чтобы у нашего императора всегда находились деньги для преторианской гвардии, – уточнил Флавий Гениал, и молодые командиры опять расхохотались. Юлиан горько усмехнулся и, подняв кубок с вином дрожащей рукой, изрек:
– Пока живу, надеюсь!
– Надейся, надейся! – тихо сказал Корнелий Репентин, зять Юлиана, только что назначенный префектом Рима вместо Сульпициана, и, тронув за локоть свою жену, красавицу Дидию Клару, увел её в сторону.
Два месяца и двадцать пять дней правления Пертинакса безвозвратно канули в Лету. Тело несчастного с возвращенной назад головой днем позже обрело свой покой в гробнице деда Тицианы без должных почестей. В час, когда Тициана хоронила мужа, в Риме, как всегда, вовремя включились все городские фонтаны, для неимущих производили бесплатную раздачу хлеба, библиотеки встречали своих читателей широко распахнутыми дверями, а в театрах шли репетиции…
Часть 4
Бюсты Федора и Алексея Орловых в Вильфранш-сюр-Мер
Глава 1
