года эта терраса была с лицевой стороны ограждена прозрачной полиэтиленовой стенкой. Со своего места Катрин могла наблюдать за улицей, которая постепенно наполнялась людьми. Мимо трусцой пробежали две спортсменки в сопровождении проворной собачки, проехала машина, мужчина с огромным багетом под мышкой свернул в сторону старого города… Мишо представила себе, с каким нетерпением этого человека ждали дома его жена и дети. Интересно, у него большая семья или нет? А может быть, он живет с подругой, молодой женщиной, которая еще лежит в постели и спит и которую он хотел приятно удивить завтраком… Ночью они наслаждались любовью, а затем наступило мирное утро, и они вряд ли заметили дождь. У женщины, наверное, были порозовевшие щеки, и он смотрел на нее влюбленным и восхищенным взглядом…
Она ненавидела таких женщин!
– Ваш кофе, – сказал Филиппе, – и ваш круассан!
Он размашисто поставил и то, и другое перед посетительницей, а затем озабоченно посмотрел на улицу и с видом пророка произнес:
– Ну, что поделаешь, сегодня дождь.
Катрин размешала одинокий кусочек сахара в своей одинокой чашке. Она почувствовала, что Филиппе хотел сказать еще что-то, но надеялась, что он этого не сделает, потому что его слова могли причинить ей только боль.
– С вашим лицом… – смущенно произнес он, не решаясь смотреть на нее. – Я имею в виду, что врачи говорят по этому поводу? Вы же наверняка ходите к врачам?
У Мишо чуть не сорвался с губ дерзкий ответ, но она проглотила его. Филиппе ведь не виноват в ее жалком состоянии, к тому же она не хотела с ним ссориться. Если она не сможет больше ходить в его кафе, у нее не останется больше местечка, куда она могла бы забегать, и ей придется безвылазно сидеть в квартире.
– Конечно, – ответила Катрин, – я была уже у бесчисленного множества врачей. Мне кажется, вряд ли осталось что-то еще, что не было бы испробовано. Но… – Она пожала плечами. – Мне ничем не могут помочь.
– Да не может такого быть! – разгорячился Филиппе. – Чтобы женщине приходилось ходить в таком виде… Я имею в виду, что они могут летать на Луну, трансплантировать сердце… а с таким делом не могут справиться!
– Но так оно и есть, – сказала Катрин и спросила себя, что она, по его мнению, должна была ответить. – Мне остается только надеяться, что когда-нибудь какой-нибудь врач найдет средство, чтобы мне помочь.
– А отчего это вообще происходит? – Хозяин кафе справился со своим смущением, открыто уставился на нее и углубился дальше в эту тяжелую тему. – Ведь должна быть какая-то теория!
– Существует много теорий, Филиппе. Очень много. – Мишо увидела, что в помещение вошла женщина с двумя детьми, и теперь горячо надеялась, что ее собеседник обратится к вновь прибывшим посетителям. – Все как-нибудь уладится, – сказала она таким тоном, каким обычно заканчивают разговор. Охотнее всего она сейчас расплакалась бы. Ее лицо горело огнем.
– Только не вешайте нос, – произнес Филиппе и наконец
