отъявленные прогульщики, например, Матвей Бессонов. Этот человек был грозой не только среди студентов. В институте он слыл самым свирепым и бессердечным преподавателем. О нем ходили неприятные истории и байки, которыми пугали абитуриентов и первокурсников, причем весьма успешно. Суть в том, что все эти истории были правдивы.
Достоверно известной информации об этом человеке было критически мало. Сколько ему лет, есть ли у него семья (или хотя бы друзья), чем он занимается помимо работы, бывает ли он когда-нибудь в хорошем настроении – никто не знал: ни студенты, ни педколлектив. Знали, что он жесток; знали, что в первую смену преподает, а во вторую – работает в лаборатории; знали, что пережить его пару и не подвергнуться риску быть униженным – редкость. Этого хватало.
Но наблюдательная Марина знала об этом человеке кое-что еще: он давал такие бесценные знания, которых больше не способен дать ни один преподаватель в этом институте. Поэтому, несмотря на страх и всяческую неприязнь, она шла сюда приобретать высокую квалификацию. Желание получить качественное образование, которое послужит ей билетом во многие НИИ страны, перевешивало любые опасения. Марина мечтала пробиться своим умом и заслужить право работать рядом с умнейшими людьми, которые общими силами ведут борьбу за человеческие жизни, за развитие науки, за улучшение этого мира. Ее непреодолимо влекло в белые стены лабораторий, пока что не столь явственно, но планы на будущее уже казались ей грандиозными, пусть и немного туманными.
Марина приказала себе отбросить все страхи и бесполезные сейчас мысли. Она целиком и полностью готова была отдать себя учебе. В тот миг, когда она ощутила накал энтузиазма, норовивший подбросить ее вверх и заставить подняться на ноги от стремления чем-нибудь уже занять себя, дверь распахнулась, и аудитория словно бы умерла в гробовом трепете.
Он явился, как гром среди ясного неба. От резкого, стремительного шага полы белоснежного халата развевались подобно парусам на мачте. Он в несколько секунд оказался у кафедры, широкими и нервными шагами преодолев нужное расстояние. Марина почуяла тонкую примесь запаха больничной стерильности. Глядя на эту странную походку, она часто думала, что под халатом, скорее всего, скрыто тело, выточенное из чего-то твердого и негнущегося. Она решала для себя, что это камень. Если этот человек из камня, это многое объясняло.
Студентки, сидящие рядом с ней, стали чуть слышно перешептываться. Марина разобрала:
– Горбовский, как всегда, не в духе.
– На кого он вечно так злится?
– Иногда как взглянет – поджилки трясутся.
– И не говори. Наш лев вот-вот кого-нибудь разорвет.
Но девушки быстро смолкли, не желая привлекать на себя внимание человека, которого боялись. Марина посмотрела на Горбовского и ощутила полную готовность выслушивать оскорбления ближайшие полтора часа. Эту цену за знания она была готова заплатить.
