порок и грех. Именно грех есть преграда и ограничитель бытия, и проявления свободы. Человек не свободен. Из трех уровней его существования – божественного Духа, души и тела, пороку подвержены два: душа и тело. И поэтому в их бытии человек более всего несвободен. Телесное бытие и душа человека сами по себе не свободны, и поэтому их бытие само по себе не может стать бытием свободы для человека. Следовать пороку человек может лишь на уровне своего телесного и душевного существования. Но грешить на уровне своей сути, сущности он не может. Ибо, чтобы грешить в этой области, он должен принципиально изменить свою суть. Но это не в его силе. Всё имеющееся зло в человеке не переходит на уровень его Духа, сущности, и поэтому Дух его остается непорочным. Человек может злоупотреблять своей духовной сутью, т. е. применять эту свою духовную сущность в неблагих целях, но саму сущность изменить не может. Божественный дух в человеке остается неоскверненным. Поэтому только сфера Духа есть для человека сфера бытия свободы. Исключительно в сфере Духа для человека сохраняется полная и абсолютная свобода. Здесь он абсолютно свободен от чего бы то ни было. Возможности проявления Духа определяются собственной волей и выбором человека. Воля сама по себе изначально независима и через нее прокладывается путь к свободе. Дух – это искра Божья в человеке. Ограничены лишь возможности реализации этой свободы в нашем ограниченном мире из-за порочности телесного и психического бытия.
Исходя из этого, можно сказать, что наличие только первых двух составляющих свободы – независимости и воли – только предпосылка (хотя и необходимая) свободы, но не сама свобода. Ограничение свободы только этими составляющими чревато волюнтаризмом. Дело в том, что воля человека может быть злой. Отождествленная с волей свобода содержит, по словам Достоевского, семя смерти.
Обладая независимостью своей воли, человек, в силу этой самой независимости, абсолютно свободно может делать выбор в сторону несвободы, в пользу необходимости, и тогда жизнь его души и тела соответственно и томится в своей собственной несвободе, и погрязает в ней. Свободу человек может стремиться найти там, где ее нет – в рамках несвободы души и тела, принимая отдельные фрагменты их бытия за свободу. Свободой для него выступает иллюзия свободы. Как говорил Конфуций, трудно найти черную кошку в темной комнате, тем более, если ее там нет. Так и здесь: трудно найти свободу там, где ее нет. Возникающие иллюзии имеют свойство рано или поздно рассеиваться и в конечном счете приводят к чувству безысходности. Не находя свободу, человек устает искать ее и перестает стремиться к ней. А вслед за этим он вообще отказывается от идеи свободы и с головой погружается в мир зависимости и несвободы, в котором господствуют одни мучения и страдания. Жизнь превращается в простой примитивный придаток телесного существования, для которого остается недосягаемой его подлинная суть, выраженная в свободе.
Исходя
